И.АСАДОВА
Интервью Echo.az c выдающимся азербайджанским писателем и сценаристом Натиком Расулзаде
— Наши интервью в преддверии вашего дня рождения (5 июня) стали уже традицией. И наверняка, это не единственная добрая традиция в вашей жизни…
— Добрые традиции есть, и их немало, но все дело в том, что со временем эти добрые традиции становятся просто старыми традициями и превращаются в наш быт, в нечто привычное, даже обыденное, и постепенно мы их перестаем замечать, в особенности если речь идет о людях, устремленных в будущее. Есть ведь различные категории людей: одни — устремлены в будущее всеми своими помыслами и стараются подстегивать время, которое, кстати, мало обращает внимание на их подстегивание, и продолжает невозмутимо идти свои ходом. Другим более близко прошлое, они обращаются к прошлому, и если это люди творческие, стараются извлечь из него уроки на будущее и настоящее.
Третья категория — это люди, живущие сегодняшним днем, этим часом, минутой, мгновением, в котором пребывают, и кажется, это самая мудрая категория людей. Но, как бы то ни было, от характера, от мировоззрения каждого человека зависит то, что он выбирает для себя. Лично для меня проблема — пребывание в настоящем. Я не совсем ощущаю это мгновение, которое классик мировой литературы хотел остановить, но впоследствии ощущаю, как было прекрасно то, что я не смог прочувствовать до конца, до донышка, и проживаю прошедшее задним числом. Не обратиться ли к психиатру?
— Не надо…
— Сам не хочу. Еще наговорят гадостей.
— Вы рассказывали, что в юности к своим дням рождения вы относились, так сказать, равнодушно, и даже прозевали два своих юбилея. Ваши взгляды на празднования поменялись с тех пор?
— Да, было такое в моей жизни, но были и причины. В двадцать лет у меня были большие проблемы в институте в Баку. В то время я учился в Политехническом институте, теперешний Технический университет, и хотел бросить его и стать писателем, что повлекло за собой напряженку в семье — еще бы, бросить такой престижный вуз, диплом которого на всю жизнь мог бы обеспечить тебе кусок хлеба! Естественно, родители не могли меня понять, а я в свою очередь не мог понять их, доказывая, что нашел свой путь и, как гласит азербайджанская поговорка — «Вернуться с полпути вреда — тоже польза», и лучше потерять четыре года, чем всю жизнь маяться, занимаясь не своим, нелюбимым делом.
Но правда была на моей стороне и я настоял на своем, уехал, поступил в Литературный институт, и, как нормальный студент, закончил его, получил диплом, и уже в студенческие годы стал профессионально заниматься писательским ремеслом, время от времени даже что-то зарабатывая этой профессией. Вот так я прозевал первый свой юбилей.
А во время своего сорокалетия я не был в Баку, ездил туда-сюда, мотался по стране, и мне было не до юбилеев. Видите ли, в чем дело, я твердо убежден, что человек, если только он мыслящее существо, не должен одинаково мыслить в разные периоды своей жизни, он должен меняться, и взгляды на жизнь его, и мысли его тоже должны меняться. К каким-то событиям и происшествиям он должен относиться иначе. Я вам скажу: я не только к дням рождения, я охладел даже к презентациям своих книг, которые лет двадцать и даже десять назад проводил с удовольствием! Теперь я мало смысла вижу в том, что соберутся человек пятьдесят или сто и станут хвалить и захваливать твою новую книгу, которую еще не успели прочитать.
Нет, книги у меня выходят, есть совсем недавние, у меня свой издатель, мы с ним сотрудничаем и кажется с пользой, но презентации с недавних пор мне кажутся пустым занятием. Для писателя важно одно — чтобы он не иссяк, чтобы он писал с прежним, по возможности, молодым пылом, с молодой энергией, писал бы интересно, был бы доволен своим трудом. Счастье писателя лежит на его письменном столе, раньше в его пишущей машинке, сейчас в компьютере, что манит и зовет работать, продолжать, не останавливаться.
А что касается праздников — это и есть самый большой праздник для писателя — работа, потому что со временем начинаешь понимать и ощущать, какое воздушное, неуловимое, эфемерное ремесло — писать книги, как опасны долгие паузы между работами, как трудно переживать творческий кризис, от которого никто из талантливых писателей не застрахован.
Что же касается дней рождения и юбилеев, я думаю, в этом нам надо брать пример с нашего президента, который всегда отмечает свои дни рождения и даже круглые даты очень скромно, в кругу семьи, в кругу близких людей, хотя, казалось бы, уж кому как не ему проводить пышные громкие именины, которые вполне заслужены, но нет, очень скромно, без излишней помпы. И это правильно. Человека узнают не по тому, насколько громко и пышно отпраздновал он свой юбилей, а по тому, с чем полезным он пришел к этому юбилею, что полезного, хорошего и необходимого сделал для своей страны, для своей родины. Вот это главное, это то, что останется после нас.
— Не знаю, как насчет подарков вам, но замечательный подарок своим поклонникам, причем еще в декабре, вы точно сделали. Я о премьере «Меме»…
— Мне самому нравится этот подарок, а это в моей творческой биографии, по-моему, бывает не столь часто, потому что я вечно всем недоволен, мне вечно кажется, что можно было еще лучше, еще долговечнее, если не торопиться. Но с другой стороны — как не торопиться, когда кипит в голове, в сердце и требует выхода нечто новое, самое важное, самое на сегодняшний день главное в твоей работе, и надо успеть записать, хотя бы вчерне, зафиксировать.
О «Меме» я могу рассказывать бесконечно, мне очень нравится образ этой девушки, женщины, которая задержалась в девушках до сорока лет, потому что неверно построила свою жизнь, на что тоже были у нее веские основания. Она стала боссом, стала непререкаемым авторитетом, вокруг нее все вертится в пьесе, она крутая бизнесмен, бизнес-вумен… Но вот Меме встречает свою любовь, и вся жизнь, прожитая до этого мгновения, кажется ей пустым, никчемным сном, только тогда она просыпается для настоящей жизни, только тогда оживает и становится настоящей женщиной, дамой. Все кто вокруг нее привык видеть в ней жесткого, с мужским характером человека, не могут поверить в такую метаморфозу, продиктованную любовью, чувством, разбудившим ее сердце.
Мне нравится этот образ, он получился, и я лишний раз убедился, что в литературе, как в любом другом виде искусства, в литературных произведениях — самое главное это образ, это живой человек со своим характером, своим темпераментом, своими мыслями, поступками, жестами, своими любимыми словами и выражениями, своим мировоззрением. Все литературные произведения классиков, все великие книги — обратите внимание — читаются и перечитываются именно из-за того, что в них живые, интересные образы, читатель каждый раз перечитывая бессмертные произведения классиков, примеряет на себя эти характеры, ищет схожесть с самим собой в литературных персонажах, радуется, что он тоже похож на описываемого героя. Только из-за этих живых людей оживающих со страниц книг читатель перечитывает эти произведения, потому что, если в книге есть глубокая, очень оригинальная идея и читатель познал ее. Речь идет, конечно, о талантливом читателе, потому что читатель, как и писатель бывает талантлив и бездарен.
Так вот, если умный, талантливый читатель прочитав книгу, узнал идею, проникся ею, как скажем, идея великого Толстого «несопротивления злу насилием» и о том, чтобы все люди доброй воли объединились, то второй раз проникаться этой идеей, мыслями автора ему нет необходимости, если читатель, прочитав книгу, знает уже сюжет, то второй раз читать эту книгу ради сюжета тоже нет необходимости, что же остается — живые люди, населяющие книгу, только ради них читатель возвращается снова и снова и перечитывает великого Физули, чтобы еще раз понять и принять его героев, только из-за братьев Карамазовых перечитываем мы Достоевского, и Толстого ради интереснейших его персонажей…
— Не раз приходилось слышать истории о том, как ваши книги спасали людям жизнь… Хочется услышать что-нибудь интересное и про спектакли… Вдруг, они тоже изменили чью-либо судьбу?
— Знаете, много лет назад в Русском драмтеатре им. Самеда Вургуна шла моя пьеса «Нонсенс». И приходили зрители, которые не раз смотрели этот спектакль, приходили те, кто по многу раз смотрел, подходили ко мне, мы беседовали, и я бывал приятно удивлен, что каждый раз они усматривали что-то новое, необычное в спектакле, который, кстати, отлично поставила Ирана Тагизаде. Не знаю, изменило ли это их судьбу, но наверняка что-то полезное они находили в тексте пьесы. Надеюсь на это. Что касается моих книг, то несколько раз в моей жизни это было, и я никогда не забуду, потому что для писателя это высшая похвала, когда читатель признается ему, что книги автора повлияли на его дальнейшую жизнь.
— Кстати, о Меме. Вам не кажется, что женщин вроде нее сегодня очень много в нашем обществе? Состоятельных, властных, независимых и одиноких… Вы же не считаете, что это правильно или хорошо?! Или, все-таки считаете?
— В какой-то степени это верно, сейчас во всем мире нарастает процесс феминизации, когда женщины становятся во главе дела, когда женщины возглавляют политические движения, управляют экономикой страны, в науке многих стран мира женщины стали более активны, стремительно растет количество талантливых бизнес-вумен, много известных поэтесс с мировым именем. Только, к счастью, в кинодраматургии процент женщин-сценаристов кажется растет не такими стремительными темпами, и лично меня это радует (улыбается — Авт.). Это лишний раз доказывает, что кинодраматургия — мужская профессия. Но не хотелось бы, чтобы эти женщины, добившиеся и добивающиеся успехов во всех областях жизни, были бы неустроенны, были бы одиноки, ведь самая важная роль в жизни любой женщины — материнство. И я хотел бы, чтобы все успешные, властные и независимые женщины не были бы одиноки, и нашли бы свою любовь, как нашла ее моя героиня Меме…
— Раз уж мы заговорили о прекрасной половине человечества, то интересно было бы узнать о том, какие женщины вызывают у вас восхищение?
— Все без исключения — от 17 лет до пятидесяти и старше. И я желаю и женщинам и мужчинам, читателям вашей газеты, чтобы они были здоровы и успешны, чтобы жизни их были бы заполнены хорошими полезными делами, чтобы они и их дети были бы настоящими гражданами нашей прекрасной страны, нашего Азербайджана.