Э.РУСТАМОВА
В интервью Echo.az депутат Милли меджлиса, член парламентского комитета по экономической политике, промышленности и предпринимательству, доктор экономических наук, депутат Руфат Гулиев рассказал о волнующих проблемах в Азербайджане и поделился планами правительства по социально-экономическому развитию.
ИНТЕРВЬЮ
— Сырьевым странам снова везет — цены на нефть быстрыми темпами растут, хотя мало кто этого ожидал. Экспорт углеводородов по-прежнему останется главным локомотивом экономики Азербайджана?
— Начну сначала, а именно с причин изменений котировок. Текущий рост цен на углеводороды связан как с экономическими, так и с международными политическими факторами, в их числе события в Сирии, Иране, США. Но, как нам всем известно, К. Маркс писал, что «спрос определяет предложение и наоборот, предложение определяет спрос». И, несмотря на политические конфликты, этот закон никто не отменял. Даже если рынок сильно монополизирован, а мировой нефтяной рынок в определенной степени является таковым, спрос формирует объем и структуру предложений.
Что касается развития ненефтяной отрасли, то в мировой энергетической истории не было зафиксировано ни одного случая, чтобы сырьевая страна, экономика которой многие годы держалась за счет экспорта углеводородов, за один-два года смогла отойти от сырьевой зависимости и полностью переключиться на развитие других отраслей. Такого не было, и быть не может. Здесь есть свои закономерности. Азербайджан не сможет полностью снизить зависимость от нефти в ближайшие 5, а может, даже 10 лет.
Кроме того, развитие ненефтяной отрасли не говорит о том, что сырьевой сектор потеряет свое место в экономике. Несмотря на то, что Азербайджан взял курс на развитие ненефтяного сектора, наша страна в полной мере будет использовать свои природные ресурсы — нефть и газ, на благо страны и народа. У нас одни из самых богатых залежей не только в регионе, но даже в Евразии. Почему мы, имея такие условия, должны не пользоваться этим?
Кроме того, стоит заметить, что Азербайджан не два и не три года назад начал политику перемещения с нефтяного сектора на ненефтяной. Этот процесс продолжается около 15 лет. Мы медленно, но верно наращиваем ненефтяное производство. Об этом свидетельствуют цифры — долгие годы рост ненефтяного сектора опережает сырьевую отрасль как минимум в два раза. Это говорит о том, что Азербайджан исподволь готовился к тому, что рано или поздно стране придется отказаться от примата доходов от углеводородов. Увы, никто не ожидал, что оно наступит так быстро и так резко.
Четырехкратное падение цен на нефть, естественно, привело к тому, что страны, которые зависели от нефтяных доходов, оказались в очень проблематичной ситуации. К счастью, за два с половиной годы мы смогли выбраться из кризиса, и мы в очередной раз убедились, что в будущем нужно опираться и вкладываться в ненефтяной сектор.
Замечу, что ненефтяная отрасль также предполагает импортозамещающую и экспортоориентированную модель. За счет них мы имеем валютную выручку. Так, импортозамещающая политика позволяет меньше тратить средства на приобретение иностранных товаров для внутреннего рынка, а за счет экспорта, наоборот, удается заработать валюту на несырьевых товарах для азербайджанской экономики. Конечно, пока нельзя сравнить сумму выручки от углеводородов и несырьевых товаров. Но тренд говорит о том, что мы начинаем больше зарабатывать на ненефтяном секторе.
— Можно сказать, что азербайджанская экономика восстанавливается, пессимистичные прогнозы не оправдались?
— Я бы сказал, что азербайджанская экономика начала восстанавливаться уже в середине 2017 года. Спад ВВП был минимальным, поэтому минувший год мы благополучно завершили. Да, мы не можем похвастаться тем, что в ближайшие годы мы добьемся высокого процентного роста ВВП, но мы этого и не добиваемся. В экономической науке существуют разные типы роста, к которым можно отнести устойчивый, длительный, нулевой, равновесный, сбалансированный, экстенсивный, интенсивный и т.д.
Однако в экономике есть еще такое парадоксальное понятие, как «развитие без роста». Для «развития без роста» характерен незначительный прирост ВВП. Такой тип развития мы наблюдаем в развитых странах (страны ЕС, США, Япония и др.). С другой стороны есть определенные страны, у которых ежегодно ВВП растет на 7-10%, но как такового реального развития не наблюдается.
Для нас они не пример, поэтому мы не стремимся их перегнать. Развитие экономики нужно прежде всего для повышения благосостояния и качества жизни населения, а не для красивых цифр в отчетах. В этом смысле мы примыкаем, если так можно сказать, к той группе стран, которые при наименьших темпах роста ВВП показывают реальное развитие. Доказательством этого является тот факт, что за последние 15 лет азербайджанская экономика выросла более чем в три раза.
По моим прогнозам, по итогу 2018 года мы можем увидеть положительное сальдо в бюджете. Из дефицитного к концу года бюджет может выйти на профицитый. Ведь по итогу первого квартала динамика роста экономики опередила прогнозируемые задачи, которые были еще поставлены в конце 2017 года.
— В этом году правительство прогнозирует рост ВВП на уровне 1,5%. Если теоретически предположить, что цены на нефть вырастут до 100 долларов за баррель, темпы роста экономики Азербайджана вернутся на докризисный уровень?
— Действительно, мы прогнозируем минимальный рост на уровне 1,5%. И не только наше правительство считает так. Авторитетные международные финансовые агентства и институты, в их числе Всемирный банк, Международный валютный фонд дают такие же прогнозы по Азербайджану. Более того, некоторые международные структуры считают, что ВВП Азербайджана может вырасти на 2%. Естественно, изменения нефтяных котировок если не прямо, то косвенно будут влиять на эту цифру. То есть опять же многое зависит от рынка «черного золота».
Азербайджан не проповедует такую доктрину, что за счет доходов от нефти и газа нужно поднимать благосостояние населения и экономику для краткосрочной перспективы. Глава государства придерживается прагматичной политики. Весомая часть государственных доходов используется для расширения социально-экономических и инфраструктурных проектов. Если цены на нефть будут оставаться на столь высоком уровне, как сейчас, то это ускорит процесс реализации и развития инфраструктурных и социально-экономических программ в стране. В этом плане наша страна по типу развития больше похожа на такие страны, как Индонезия, Малайзия, где используют природные ресурсы во благо не только сегодняшнего дня, но и для развития будущего.
Как я отметил выше, мы не стараемся демонстрировать высокие проценты роста в экономике. Лучше иметь реальный умеренный темп развития, чем рост без развития. Кстати, у нашего правительства есть план развития не только до 2025 года, но разработаны более дальновидные программы.
— Вы регулярно проводите встречи с представителями малого и среднего бизнеса. Можете поделиться, как сегодня складывается ситуация в сфере предпринимательства в Азербайджане?
— Согласно статистике развитых стран мира, доля малого и среднего бизнеса во внутреннем валовом продукте превышает 50%. Так, например, в Японии этот показатель доходит до 65%, в Европе — до 55%, в США — до 65%. Азербайджан должен стремиться к тому, чтобы доля доходов от предпринимательской деятельности в ВВП страны, как минимум, достигала 50%. Надо заметить, что за последнее время этот показатель вырос.
Это ощущается по уровню занятости, числу зарегистрированных в стране частных предпринимателей и, в конце концов, по доходам бюджета. Но мы хотели бы, чтобы вклад малого и среднего бизнеса в ВВП страны еще больше вырос. В этом плане нам нужно ускоряться. Правительством поставлены серьезные цели по ускоренному развитию мелкого и среднего предпринимательства. Замечу, что рост цен на нефть дает нам дополнительный синергетический эффект, чтобы использовать его для роста ненефтяного сектора.
Кстати, наш комитет предложил парламенту законодательно дополнить категорию предпринимательства таким видом бизнеса, как «микро». Этот законопроект сегодня находится на рассмотрении. Во многих странах, в том числе в Азербайджане, предпринимательство делится на три вида: мелкий, средний и крупный бизнес. Мы считаем, что эту категорию необходимо расширить и добавить к этому списку и микропредприятия, ведь многие граждане начинают собственное дело с минимальными вложениями, и они тоже нуждаются в поддержке.
— Как правительство решает проблемы с безработицей?
— Мы работаем над решением этого вопроса. Согласно планам правительства, занятость должна охватить максимальное количество трудоспособного населения. Особенный акцент делается на регионы Азербайджана. Практически в любой развивающейся и развитой стране существует проблема с урбанизацией. В этом плане Азербайджан не исключение. В Баку и центральных азербайджанских городах идет сосредоточение большего числа населения. Задача государства заключается в том, чтобы перекинуть центр тяжести из центральных городов в регионы.
В свое время многие наши граждане в поисках работы начали массово приезжать в Баку, Мингячевир, Гянджу, Сумгайыт и др. крупные города. Сегодня часть из них уже начала возвращаться обратно, то есть наблюдается отток населения из центральных городов на периферию. Но нужно увеличить скорость, а для этого необходимо улучшать условия на региональных рынках труда. И этот вопрос находится под пристальным вниманием правительства.
— Растущая задолженность населения Азербайджана перед банками, вследствие которой финучреждения значительно сократили объем кредитования населения, остается одной из самых обсуждаемых тем в стране. Какой позиции придерживается правительство в этом вопросе?
— Десятки раз эта проблема была поднята на обсуждениях в парламенте. Нам нужно без больших жертв разрубить этот гордиев узел. На мой взгляд, для устранения этой проблемы банковская система Азербайджана должна перейти к тоталитарной политике. Весь финансовый сектор должен адаптироваться к сегодняшним реалиям. Девальвация маната и падение темпов роста экономики вызвали рост проблемных кредитов, но в этом вопросе есть еще вина как населения, так и самих банков. С этим вопросом надо заканчивать.
Затягивать процесс более нельзя, так как увеличивается количество судебных процессов, на рынок выбрасываются сотни тысяч объектов, принадлежавших заемщикам, которые не смогли оплатить свои кредитные долги. Это создает давление на рынок собственности, так как падают цены на недвижимость, что в свою очередь приводит к определенной дестабилизации. Парламент Азербайджана и, в частности, комитет по экономической политике, промышленности и предпринимательству неоднократно заявлял, что мы готов к сотрудничеству. Мы регулярно общаемся с нашими избирателями и не понаслышке знаем, как нелегко граждане переживают эту ситуацию. Например, меня поддерживают 37 тысяч избирателей, и у многих из них есть проблемы с банковскими кредитами.
— Вы придерживаетесь мнения, что часть долгов следует списать?
— Нет, я категорически против этого. Это химера. Такое невозможно. Это создаст прецедент, и некоторые лица решат, что в случае чего можно будет списать долги. Не понимаю, когда банки требуют 36% годовых, ведь это выше человеческого разума. Таких процентов в цивилизованных странах нет. Если банки продолжат требовать с заемщиков 36% или даже 20%, они не смогут вернуть свои деньги. Высокая доля проблемных кредитов приводит к замораживанию многих финансовых операций, снижению темпов финансовых потоков.
Тем не менее, никаких списаний быть не может. Банкам нужно создать мосты компромисса с заемщиками. В зависимости от суммы кредита нужно варьировать проценты. Финучреждения должны сбить свои проценты в пределах от 2 до 5%. Банки уже достаточно заработали на том, что в свое время выдали кредиты под чудовищные проценты. Но не только банки должны менять менеджмент. Наравне с ними Центробанк, Минфин, Палата по надзору над финансовыми рынками должны пойти на серьезную переоценку.
— Можете дать свой прогноз относительно национальной валюты?
— Более чем на половину мы зависим от валютных выручек от углеводородов. На мой взгляд, реальная цена нефти — 55-65 долларов за баррель. Если не произойдет внезапного падения цен на сырье, то манату ничего не грозит.
— На ваш взгляд, почему при продолжающемся росте цен на нефть курс национальной валюты ни на копейку не дорожает, и вообще никак не реагирует на изменения рынка, хотя, по утверждению регулятора, манат находится в плавающем режиме?
— А разве дорогой манат это есть хорошо? Правительство делает все правильно. Надо держать курс маната. Для долгосрочной перспективы курс национальной валюты должен быть твердым — это экономически выгодно как экспортерам, так и импортерам. Такую политику проповедуют такие страны, как Япония, Южная Корея, экономика которых является экспортно-ориентированной, как и азербайджанская. Государству удается удержать манат и в сторону роста, и в сторону падения. Я считаю, что политика финансовых и фискальных органов страны грамотная. Курс валюты нужно держать в практическом коридоре. Обвал валюты однозначно не приемлем для нашей страны, поэтому падения курса не стоит ждать. Кстати, до двух девальваций маната азербайджанское правительство сделало все возможное для того, чтобы курс национальной валюты держать твердым.
— Многие страны сейчас реализуют масштабные программы по развитию цифровой экономики. Ведется ли у нас в этом направлении какая-то работа?
— На ум пришла знаменитая фраза из «Манифеста Коммунистической партии» :»Призрак ходит по Европе, призрак коммунизма». Если говорить аллегорически, то этот призрак бродит и по Азербайджану. В целом правительство относится положительно к цифровой экономике, так как понимает, что будущее за цифровой технологией. Но мы предпочитаем прагматично подходить к этому вопросу.
Азербайджан не рвется вперед в мировой гонке новых технологий, но это не означает, что мы не изучаем современные технологические основы развития экономической системы. Прагматика лежит в основе нашей социально-экономической политики, и это самый грамотный подход. Нельзя ставить телегу впереди лошади. Сперва необходимо развивать технологии, создавать инфраструктуру, вносить изменения в законодательную базу, а после этого уже стимулировать развитие цифровой экономики.