НУРАНИ
Юрий Кларов в своей дилогии «Черный треугольник», посвященной работе советской милиции в первые послереволюционные годы, приводит от лица своего главного героя, в прошлом профессионального революционера, с жандармским следователем.
«За два месяца пребывания в 1912 году в камере Таганской тюрьмы я проглотил массу книг, в том числе «Историю культуры» Липперта. Фундаментальный немец обрушил на мою голову такой мощный поток фактов из прошлого человечества, что в нем потонуло все, даже мысль о предстоящей виселице, — рассказывал главный герой. — Липперт утверждал, что, вопреки общепринятому мнению, украшения появились у наших предков значительно раньше, чем одежда. Первый франт среди пещерных жителей вначале вставил себе в нос каменное кольцо, а уж только затем обернул свои чресла медвежьей шкурой. Более того, писал Липперт, сама одежда отчасти не столько дань необходимости, сколько неуемному желанию украсить себя. Мы знаем, писал он, немало народов, которые не носили никакой одежды, но ни один из них не обходился без украшений».
И когда он после очередного допроса изложил это все своему следователю, тот прокомментировал мысль Липперта весьма неожиданно: «Инстинкт украшательства… Весьма справедливая мысль. Особо для россиян».
По мнению следователя, «человечинку не едим, верно. А так как есть папуасы, вот и украшаем себя чем поярче, лишь бы сверкало да глаза жмурило. Кто не состоятельней — гувернеров, устриц, вина для украшения из-за границы выписывает. Кто победней — сапогами со скрипом обзаводится и волосья лампадным маслом смазывает. Мы в мундирах щеголяем, при орденах да эполетах. Вы тоже чего бы поярче выискиваете. Лассаля, Маркса, Прудона читаете. Прогресс, эволюция, революция, идейки всякие, баррикады, прокламации, «весь мир насилья мы разрушим…». Куда как красиво!»
Вот и в Армении, как сообщил «Голос Армении» как раз накануне нынешних бурных протестов, задумали громкий проект на сцене своего оперного театра.
Как с умилением пишет газета, «все началось с того, что в декабре 2016 года Андрейс Жагарс, проработавший гендиректором Рижского оперного театра 17 лет и поставивший 13 спектаклей в 23 странах, поставил оперу Ж. Массне «Манон» в Москве, и постановка в 2017 году удостоилась премии «Золотая маска» в четырех номинациях: режиссура, спектакль, лучшая мужская роль — солист Национального академического театра оперы и балета им. Ал. Спендиарова, заслуженный артист Республики Армения Липарит Аветисян (Де Грие) и лучшая женская роль — Евгения Афанасьева (Манон).
Директору и худруку Театра оперы и балета (в Ереване — Ред.) Константину Орбеляну постановка понравилась, и он решил пригласить А. Жагарса и его творческую команду поставить «Манон» в Ереване». Планы грандиозные.
Как рассказывает сам Орбелян, «я связался с директором московского Театра им. Станиславского Антоном Гетманом, где была поставлена «Манон», насчет аренды спектакля, и они с готовностью согласились, поскольку у них должен был идти одноименный балет, и если бы шла еще и опера «Манон», то у зрителей возникла бы путаница. И вот мы привезли сюда из Москвы — благодаря компании «Спайка» — четырьмя фурами все эти декорации, костюмы и другие вещи. Были пошиты костюмы на наших исполнителей, куплена масса всякой бижутерии, подобных вещей, и вот сегодня мы проводим генеральную репетицию, точнее сказать, прогон.
Премьера спектакля запланирована на 4 и 5 октября — к приезду президента Франции Эммануэля Макрона в рамках саммита Франкофонии в Ереване, и выясняется, что это одна из его любимых опер».
Понятно, что спектакль хотят вытянуть «на уровне». А это задача в условиях ереванских реалий непростая: «Хотя мы и привезли фактически готовую постановку, но здесь, на месте, приходилось вносить какие-то коррективы — например, рабочие сцены должны были научиться всего за полторы минуты переставлять декорации и еще многому другому… Ведь в московском Театре им. Станиславского восемнадцать рабочих сцены, а у нас — всего восемь, так что мне пришлось нанять еще десятерых… Приехал световик из Швеции и говорит, что из 40 софитов работают всего двенадцать…Так что есть еще много проблем, о которых зритель даже и не подозревает и которые нам предстоит решать в спешном порядке за три месяца…».
К тому же театр испытывает и финансовые трудности. По словам Орбеляна, «к счастью, есть «Ардшинбанк», который нам помогает в разных вопросах. …Я хочу сделать театр красивым, чистым и теплым, чтобы, как в былые времена, поход к нам был событием». Статья эта появилась как раз накануне не совсем добровольной отставки Сержа Саргсяна, и сегодня в фокусе внимания армянской аудитории совсем другой «театр» и другая «партитура».
Только вот в чем дело. Стремление Армении возродить свой оперный театр, конечно, понятно и даже похвально. Но вот насколько эта идея имеет шанс реализоваться в условиях армянской конкретики — вопрос открытый. О том, что бедность в Армении остается острой проблемой, говорят сегодня многие эксперты, и ереванские, и зарубежные. А в неплатежеспособном обществе театру выжить трудновато. И не всегда спонсоры могут спасти ситуацию.
«По официальным данным, у нас 30% бедности населения, те, кто получает меньше потребительской корзины, а она у нас составляет примерно 130 долларов. Каждый год мигрируют около 100 тысяч человек. Зарплаты небольшие» — рассказывает в интервью BFM о ситуации в Армении некий Армен, предприниматель, ведущий бизнес с Россией.
Здесь, возможно, нелишне вспомнить не такой уж давний скандал вокруг ереванской оперы, о котором уже писала наша газета. Год назад, в апреле 2017 года, ереванская аудитория буквально кипела от возмущения: тогдашний министр культуры Армении Армен Амирян собрался открыть в оперном театре кафе! «Бомонд» был в шоке и ужасе. Архитектор Сашур Калашян назвал программу ведомства «позором»: «Театр не может становиться местом отдыха, это объект культуры. Театр не может быть местом семейного отдыха, это означает уничтожение театра. Театр — это святыня, которую нельзя попирать».
Министр объяснял свою точку зрения: «Сожалею, что вместо обсуждения репертуара, творческой стратегии Оперного театра большая часть общественности предпочла сосредоточиться на программе его бытовой реконструкции, — назидательным тоном изрекал министр. — Сожалею, что часть нашего общества воспринимает ресторан исключительно как шашлычную, а предназначенные для артистов раздевалки и сауны — в качестве «неизвестно чего». Давно настало время, чтобы наш Оперный театр обеспечил для артистов и зрителей цивилизованные условия».
Но если даже Константину Орбеляну и удалось найти спонсоров в лице «Ардшинбанка», остается другой вопрос: примет ли новую постановку ереванская публика?
И вот тут уже можно вспомнить еще один «скандал в благородном театре», но уже не связанный ни с шашлычными, ни с саунами. В 2013 году в Ереване задумали поставить на сцене Оперного театра оперу Тиграняна «Ануш» по поэме Ованеса Туманяна. Осуществлять ее должен был приглашенный из Франции кинорежиссер Серж Аветикян.
Он, как и задумывалось, «осовременил» постановку, ввел в нее «кинодекорации» на заднем плане, танцующих мимов и т.д. А в результате на «генеральной репетиции» сын известного оперного певца Авага Петросяна, долгое время исполнявшего роль Саро в традиционной опере «Ануш», после завершения спектакля на весь зал возмущенно закричал: «Завтра будет не премьера, а похороны «Ануш»! Вы похоронили традиции армянской оперы! Поблагодарите Сержа Аветикяна, который ненадолго оставит в Армении этот позор и заберет его во Францию».
Посоветуют ли теперь Андрейсу Жагарсу «забрать обратно в Латвию этот позор» в лице «Манон», пока что можно только гадать. Однако эксперты напоминают: пещерный национализм всегда сопровождается ростом бытового консерватизма и мракобесия, чаще всего слегка приправленного разговорами о «сохранении устоев» и т.д.