НУРАНИ
История газетных «ашипок», «очепяток» и прочих ляпсусов — тема неисчерпаемая. «Осол» вместо «посол», непонятно откуда выскочившая «секретварь» вместо добропорядочного «секретаря» — обо всем этом рассказывает уже не одно поколение журналистов.
В том числе и о ситуациях, когда опубликованный в газете или журнале снимок, как бы это помягче, не очень соответствует подписи под ним.
В сентябре 2017 года такой «ляпсус» случился у рижского журнала Kapitals. Здесь была опубликована пространная статья об инвестиционных возможностях Армении. Намеренно оставим в стороне вопрос, какие такие «инвестиционные возможности» можно рекламировать в Армении, откуда сегодня бегут и люди, и деньги.
Ляпсус был в другом. Тему «вынесли» на обложку, где в качестве иллюстрации поместили…знаменитые бакинские Пламенные башни — Flame Towers. Читателю предлагалось думать, что это архитектурное чудо красуется в Ереване.
Конечно, азербайджанская сторона возмутилась, в редакции журнала извинились и пообещали исправиться, однако остается не только пресловутый «осадок», но и вопросы.
Приоткроем завесу: статьи об «инвестиционных возможностях» той или иной страны чаще всего готовятся в тесном содействии с дипломатами той страны, о которой идет речь. И иллюстрации для них журналисты тоже не ищут на популярных фотохостингах. Это, быть может, и не доказательство для суда, что Пламенные башни оказались в материалах, представленных редакции армянской стороной. Но, без сомнения, информация к размышлению.
И те, кто преподнес читателям Kapitals такой подарок, прекрасно понимали: для потенциальных инвесторов такие «архитектурные чудеса» — впечатляющий «маяк». Если архитекторы и дизайнерские студии вкладываются в такого рода проекты, это много чего говорит о реальном уровне развития страны. А так как в Ереване могут «похвастать» разве что разворованным комбинатом «Наирит», то остается только заниматься привычным для Еревана делом — выдавать чужое за свое.
Здесь, конечно, по законам жанра надо бы посоветовать в следующий раз не мелочиться и поместить на обложку сразу мост «Золотые ворота» в Сан-Франциско, башню «Бурдж Халиф» в ОАЭ или нью-йоркский Эмпайр Стейт Билдинг. Только вот выводы из «ляпсуса» с Fame Towers этим не исчерпываются.
Так уж совпало: эти башни расположены недалеко от того места, где в 1918 году хоронили жертв «мартовской резни» 1918 года — геноцида азербайджанцев, развязанного дашнаками и большевиками. Трагедия в Баку не была единственным эпизодом. Банды Степана Шаумяна и Степана Лалаяна бесчинствовали на значительной территории Азербайджана — в Губе, Шемахе, Ленкорани…
Уже очень скоро в Баку отметят вековую годовщину тех трагических событий. И сегодня, когда мы можем изучать свою историю без купюр и «натяжек», уже не остается сомнений: эта резня была частью «территориальной стратегии» дашнаков. Мусульманское население планомерно вырезали на тех территориях, которые затем должны были быть присоединены к Армении. И аппетиты распространялись не только на Нахчыван и Шушу, но и на Баку.
Впрочем, история «территориального раздела» Южного Кавказа в начале ХХ века стоит того, чтобы ее рассказать.
Если верить газете «Голос Армении», полвека назад Ереван посетил гениальный бразильский архитектор Оскар Нимейер. В столице Армении ждали от него восторгов по поводу «города-Солнце», домов из розового туфа с арками и колоннами, но бразильский архитектор принимающую сторону не на шутку разочаровал, ограничившись коротким: «Я не увидел здесь ни старины, ни модерна. А коньяк у вас превосходный».
Не будем подвергать слишком уж строгому «факт-чекингу», на самом ли деле Оскар Нимейер столь восторженно отозвался об армянском коньяке, который вообще-то не коньяк, а бренди. Особенно с учетом того, что многие восторженные отзывы о продукции ереванского коньячного завода, основанного еще Шустовым, оказывались несколько преувеличенными. Важно другое: Оскар Нимейер, не увидев в Ереване никакой старины и открыто заявив об этом, возможно, сам того не желая, ударил по самой «болевой» точке властей Армении.
В Азербайджане вряд ли кому-то есть необходимость напоминать, что в реальности Иреван был основан Реван-Гулу-ханом по приказу Шаха Исмаила Хатаи в 1509-1510 годах и в течение всей своей истории строился и развивался именно как азербайджанский город.
В 1828 году, после подписания Туркманчайского договора, раздела Азербайджана на Северный и Южный и — подберем самый мягкий эпитет — присоединения северных азербайджанских ханств к России началось организованное переселение на земли Эриванского и Карабахского ханств армян из Османской империи и Ирана, который тогда чаще именовали Персией.
Российская империя сколачивала свой «форпост» вблизи границ Блистательной Порты и Персии, а для этого требовалось вытеснить из наиболее важных районов коренное мусульманское население и заменить его лояльными во всех смыслах переселенцами.
Уже потом, в мае 1918 года, делегация Азербайджанской Демократической Республики уступит Иреван в качестве столицы создающейся на Кавказе Армении — в обмен на отказ от претензий на Карабах. К тому же в это время Армения не контролировала и Гюмри, оставшись вообще без мало-мальски крупного города, подходящего для столицы.
Дальнейшие события тоже известны слишком хорошо. От претензий на Карабах, и не только на Карабах, армянские националисты и не думали отказываться. В результате к 1920 году Армения, ввязавшаяся в войну со своими соседями, оказалась перед реальной перспективой вообще исчезнуть с карты мира.
Вторжение XI Красной Армии сначала в Азербайджан, затем в Грузию, вслед за ней — в Армению позволило этой самой Армении удержаться на карте мира, правда, уже в статусе союзной республики, и даже расширить свою территорию: в России менялась власть, столицу перенесли из Петербурга, ставшего Петроградом, в Москву, но «форпост» по-прежнему был необходим. И ему даже расширяли территорию.
Но в Армении, похоже, все-таки не без оснований сомневались в незыблемости своих «имущественных прав» на Иреван, ставший Ереваном. Тем более, что облик города слишком уж явственно свидетельствовал о его мусульманском, вернее, азербайджанском прошлом. В результате уже в двадцатые годы был дан старт «реконструкции» Еревана, когда вся его историческая застройка была просто разрушена.
Под бульдозер пошли великолепная Иреванская крепость, ханский дворец с зеркальным полом, где состоялась первая постановка грибоедовского «Горя от ума», шесть из семи иреванских мечетей, бани-хаммамы, дома азербайджанской знати…А взамен Таманян и выстраивал свой «город-Солнце» из розового туфа.
Только вот есть еще одна сторона вопроса. «Режимом наибольшего благоприятствования» армяне пользовались не только в Иреване или Шуше. Особый статус охватывал практически весь юг тогдашней Российской империи, от Северного Кавказа до Средней Азии, включая и нынешнюю столицу Азербайджана — Баку.
На момент подписания Туркманчайского договора Баку был если и не заштатным городком, то уж во всяком случае явно уступал по своему значению Шемахе и Гяндже. Но затем все изменилось. Удобная бухта на Каспии и, главное, нефтяные поля превратили его в один из ведущих промышленных, экономических и политических центров Российской империи. Даже советские учебники истории сквозь зубы признавали, что именно в Баку в начале ХХ века возникали одни из первых в России профсоюзов.
А 19 декабря 1904 г. на заводе «Электрическая сила», на основании постановления общего собрания нефтепромышленников, керосинозаводчиков и фирм, занимающихся подрядным бурением, Союз съезда нефтепромышленников Баку подписал и довел до сведения мастеровых и рабочих Коллективный договор бакинских рабочих с нефтепромышленниками, который потом назвали «Мазутной конституцией».
Запах бакинской нефти манил и Нобелей, и Ротшильдов, и многих других. Разворачивал свой бизнес тогда еще мало кому известный Siemens — эта фирма не занималась нефтью, но нефть служила неплохими «дрожжами» для всей остальной промышленности, не говоря о медных рудниках Кедабека.
Позиции армянского капитала здесь тоже были весьма сильны — благодаря все тому же «режиму особого благоприятствования». Достаточно вспомнить Манташева, Мирзабекянца и ему подобных. Потом в Баку будет создана и одна из первых ячеек партии «Дашнакцутюн», «заточенная» не под политические реформы, а под территориальные «приобретения».
И вот тут начинается самое интересное. Россия переселяла армян на земли Эриванского и Карабахского ханств, но в самой армянской среде, судя по всему, были не прочь «приармянить» еще и Баку — с его нефтяными месторождениями, самой удобной на Каспии бухтой и естественным «коридором» между Россией и Ираном. Первая попытка «перекроить баланс сил» в Баку была предпринята еще во время резни 1905 года. Потом наступило затишье. Но лишь на время.
В 1917-1918 году наступает второй акт: «В куски разлетелася корона, нет державы, нету трона, честь России и законы — все к чертям!»
Распад Российской империи становится реальностью. И на Южном Кавказе (впрочем, не только на Южном Кавказе) начинается процесс этакого «дележа территорий».
А вот тут нужно поподробнее. Войны между Азербайджаном и Грузией на этом фоне не случилось, хотя при желании можно было найти сколько угодно «спорных территорий». Иное дело — Армения, которой на Кавказе до перехода региона под российский контроль не было вообще и чьи границы можно было рисовать как угодно. И почему бы не присоединить к Армении весьма привлекательный с точки зрения экономики Баку? Да и в окружении Ленина были явно не против, чтобы город с его уникальными ресурсами оказался в руках «лояльных» во всех смыслах Шаумяна и Лалаяна.
Оставалось только «вывести из игры» азербайджанцев или, как говорили тогда, «закавказских татар». Массовая резня мирного населения представлялась здесь самым легким и надежным способом, тем более, что дашнаки к этому моменту уже располагали солидным вооруженным «кулаком» и еще могли рассчитывать на помощь большевиков. В ход шло тяжелое оружие, мусульманские кварталы Баку обстреливали с моря, из корабельных орудий. Именно в результате мартовской резни Баку стал «интернациональным»: азербайджанцы здесь уже не имели большинства.
Тем не менее, армянской «приватизации» Баку не случилось. Уже 15 сентября того же 1918 года азербайджанские национальные воинские части и Кавказская армия под командованием Нуру-паши выбьют из Баку дашнаков и их союзников, англичане, на которых возлагались особые надежды, предпочтут бежать, а Азербайджан обретет свою естественную столицу.
Только вот слишком многое указывает, что планы по «приармяниванию» Баку по ту сторону линии фронта не забыты. Эту идею усиленно продвигают разного рода «земляческие союзы» и «федерации», объединяющие армян — выходцев из Азербайджана. А их лидеры открыто делятся планами «вернуться в Баку, когда там не будет ни одного азербайджанца», добавляя, что армяне в Азербайджане были, оказывается, «государствообразующей нацией». А заодно грозятся ударить по нефтяным объектам в Баку из подаренных Россией «Искандеров».
Словом, на этом фоне «ляпсус» журнала Kapitals, где бакинские Пламенные башни приписали Армении, уже трудно посчитать исключительно журналистской «небрежностью».