А.ШАКУР
Психологи и историки до сих пор не могут дать ответа, в чем причина феноменальной популярности той или иной спортивной игры.
В Старом Свете, так же, как и в Латинской Америке, на первом месте, без сомнения, стоит «европейский» футбол, или соккер. Популярна эта игра и на Ближнем Востоке.
А в последние дни в Ираке обсуждают новость на стыке политики и футбола. Как передает «Евроспорт», король Саудовской Аравии Салман пообещал построить в Ираке футбольный стадион в Багдаде, способный принять около 135 000 человек. Футбольных стадионов с такой вместимостью нет нигде в мире — по крайней мере, пока. Самый большой стадион Ирака в городе Басра вмещает 65 тысяч человек.
Король Салман озвучил предложение в телефонном разговоре с премьер- министром Ирака Хайдером аль-Абади после победы Саудовской Аравии над Ираком со счетом 4:1 в первом за почти 30 лет товарищеском матче между этими командами, сообщает Daily Mail.
Здесь, конечно, необходимо напомнить предысторию. Многие уверены, что нынешний политический кризис вокруг Ирака начался с американского вторжения в 1991 году. Но на самом деле это не так. Сначала Ирак вел многолетнюю войну с Ираном. Затем, едва помирившись, летом 1990 года двинул свои войска на Кувейт, который тут же был объявлен 19-й провинцией Ирака.
Мировое сообщество такой перекройки границ не простило. Тем более на сторону Кувейта встали арабские монархии Залива. Саддаму Хусейну, стоявшему тогда во главе Ирака, предъявили ультиматум, который в Багдаде проигнорировали. А в январе 1991 года и началась операция под кодовым названием «Буря в пустыне», или первая война в заливе.
Тогда же, в 1990 году, на Ирак было наложено и «футбольное» эмбарго, в результате которого в течение последних 30 лет Ирак не проводил официальных международных футбольных матчей. В марте 2018 года ФИФА только предстоит решить, можно ли снять запрет. А Эр-Рияд уже обещает подарить Ираку новенький гигантский стадион.
Эксперты, однако, отмечают: в предложении короля Салмана куда больше политики, чем благотворительности. Предложение это прозвучало в те же дни, когда не менее щедрый подарок Багдаду анонсировали в Тегеране. Иран откроет Ираку кредитную линию на 3 миллиарда долларов для восстановления страны после победы над террористической группировкой ИГ, заявил первый вице-президент Ирана Эсхак Джахангири в ходе трехдневного визита в Багдад.
«Иран готов предоставить Ираку кредитную линию в размере 3 миллиардов долларов, чтобы позволить частным компаниям и частному сектору Ирана взять на себя более значительную роль в восстановлении Ирака», — приводит слова Джахангири агентство Tasnim. Напомним: о победе над ИГ правительство Ирака объявило в декабре 2017 года. А премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади заявил, что для восстановления инфраструктуры Ирака после победы над террористической группировкой ИГ Багдаду потребуется от 55 до 100 миллиардов долларов.
Но в Иране этим не ограничиваются. По словам Джахангири, Иран и Ирак «нацелены на развитие экономических и политических отношений». Кроме того, первый вице-президент Ирана заявил о необходимости соединения иранской и иракской железных дорог, для чего планируется построить мост и 30-киллометровый участок железной дороги.
«Осуществив это, Ирак сможет получить доступ к Центральной Азии и Китаю, а иранские железные дороги будут идти до Средиземного моря», — добавил он, сообщает агентство «Прайм». Как напоминает портал, еще в прошлом месяце министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф принял участие в Международном инвестиционном форуме по послевоенному восстановлению Ирака, который прошел в Кувейте.
Глава МИД Ирана сообщил, что Тегеран продолжит оказывать конструктивную поддержку Ираку, направленную на восстановление и развитие экономики и других сфер этой страны, в период, наступивший после разгрома террористической группировки «Исламское государство».
А теперь немного политической географии. Ирак, так же, как Сирия и Ливан, входит в число государств, «выкроенных» на месте бывших арабских вилайетов Османской империи в результате «большой игры» европейских дипломатов. Страны тогда «нарезали», не очень вникая в их этноконфессиональную структуру. В результате и в Сирии, и в Ираке, и в Ливане внутренняя структура оказывалась весьма пестрой. В сегодняшнем Ираке центр страны контролируют сунниты, юг — шииты, на севере большинство составляют уже не арабы, а курды и туркманы…
Как показывает пример Швейцарии, такая пестрота необязательно становится препятствием для построения полноценного государства. Но это в Швейцарии. А Ирак сегодня оказался ареной острого соперничества между Ираном, с одной стороны, и странами залива, с другой, где Иран опирается на местных шиитов, а государства залива — на суннитов. Так что за нынешней конкуренцией подарков вполне прозрачно угадывается этакий «политический аукцион». Тем более, что ставки высоки, а времени «на раскачку» немного. В мае в Ираке должны пройти парламентские выборы.
Понятно и другое. Шииты в Ираке составляют относительное большинство — 55%. При Саддаме Хусейне власть была в руках суннитов, и Багдад жестоко подавлял восстания шиитов на юге страны. Дело доходило до обстрелов из тяжелой артиллерии священных городов Кербела и Эн-Наджаф.
Но затем, когда в Багдад вошли американские войска, а монументы Саддама Хусейна начали стаскивать с постаментов, в Иране явно воодушевились. Более того, сегодня в Тегеране учитывают и другие реалии: позиции суннитов в Ираке сильно подорваны после появления на авансцене ИГ (ДАИШ) и ее разгрома.
Как пишет Исаак Кфир в статье для австралийского издания The Strategist, на которое ссылается «Регнум», после захвата «Исламским государством» города Мосула, «столицы» иракского Севера и «нефтяного сердца» страны, великий аятолла Али аль-Систани, самый влиятельный священнослужитель шиитов Ирака, выступил с фетвой, объявив борьбу с ИГИЛ «священной защитой», а тех, кто в ходе нее погибнет, — мучениками. За объявлением фетвы последовало образования «Хашдаль-Шааби» — Сил народной мобилизации (СНМ), — в ряды которых встали около 60 тыс. человек, образовавших около 60 подразделений.
Но вот по меньшей мере 44 из этих 60 шиитских формирований руководит уже верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи. Остальные же находятся в ведении аль-Систани или аффилированы с радикальным лидером иракских шиитов Муктадой ас-Садром, также, добавим от себя, весьма близкими к Тегерану. Именно эти бойцы сыграли центральную роль в противостоянии с ИГИЛ в городах Фалуджа, Рамади и Байджи. В Ираке многие уверены в том, что именно СНМ спасли Багдад от «Исламского государства». Сказать, что это расширяет для Ирана свободу рук, ничего не сказать.
Плюс ко всему ставки высоки и для самого Тегерана. Да, ИРИ удалось заключить «ядерную сделку» и ослабить санкционную «удавку», но общий политический климат вокруг Тегерана изменился ненамного. Иранский режим по-прежнему остается «нерукопожатным» на мировой арене.
Наконец, в Иране прекрасно помнят, как получил убежище в Ираке тогда еще опальный аятолла Хомейни, будущий лидер Исламской Революции в стране. И не заблуждаются, что произойдет, если в Ираке окажется у власти дружественный США режим.
«У него уже 920-километровая граница с Афганистаном и 960-километровая с Пакистаном, которые являются союзниками США, — напоминает Кфир. — Теперь Тегеран стремится к созданию проиранского правительства в Багдаде, что обезопасит западную границу страны, позволит оказывать влияние на стоимость нефти — Ирак располагает пятыми по объему доказанными запасами нефти — и даст возможность исламской республике продолжать бросать вызов Саудовской Аравии в регионе».
Как напоминает эксперт, в начале 2000-х годов Тегеран выбрал тактику поддержания в Ираке и Афганистане состояния постоянного управляемого хаоса, благодаря чему США были бы заняты и не смогли заняться Тегераном вплотную. Растущее влияние Ирана в Ираке стало очевидным в 2008 году, когда тогдашний глава объединенного центрального командования ВС США Дэвид Петреус получил сообщение от командующего элитными частями «Кудс» Касема Сулеймани.
«Генерал Петреус, вы должны знать, что я, Касем Сулеймани, контролирую политику Ирана в отношении Ирака, Ливана, Газы и Афганистана. Более того, посол в Багдаде — член «Кудс». Человек, который его заменит, будет также членом «Кудс», — отметил иранский «полевой командир», которого Вашингтон считал террористом.
В какую сторону качнется «багдадский маятник» теперь, можно только гадать. С одной стороны, внутрииракский баланс явно сдвинулся в пользу Тегерана. Но, с другой, сопротивление иранскому влиянию в стране тоже растет. Иранской игре решительно противодействуют США. И в противостояние Тегерану все активнее втягиваются страны Персидского Залива, которые видят в возросшей активности ИРИ прямую и явную угрозу для себя.
Формально о том, что Иран пытается построить на Ближнем Востоке империю с прицелом на мировое доминирование, заявил не король Салман, а премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху в эфире телеканала Fox News. В рамках визита в США он встретился на прошлой неделе с президентом Дональдом Трампом и представителями обеих палат Конгресса, напоминает ТАСС. В ответ на просьбу назвать три самые серьезные проблемы еврейского государства Нетаньяху заявил: «Иран, Иран и Иран».
«Иран пытается построить агрессивную империю», — подчеркнул он. По словам премьера, руководство Исламской Республики «подвергает репрессиям собственный народ и старается завоевать остальную часть Ближнего Востока с прицелом на доминирование во всем мире». «Этот спонсор глобального терроризма пытается разработать ядерное оружие. Я считаю, что это нужно остановить», — сказал Нетаньяху, выразив удовлетворение решением администрации США ужесточить подход к Тегерану и выполнению Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе.
«Радикальный исламский режим вкупе с межконтинентальными баллистическими ракетами, поддержкой террористических группировок и обладанием ядерным оружием несет ощутимую угрозу не только Израилю, но и Америке и всему миру», — отметил премьер, заверив, что эту точку зрения разделяют почти все арабские государства.
А это уже верный признак, что противодействие иранской экспансии в Ираке не ограничится подаренным стадионом.