А.ШАКУР
Ближний Восток остается одной из самых «горячих» точек планеты вот уже на протяжении нескольких десятилетий. Другое дело, что «политическая температура» здесь не одинаковая.
Еще недавно по умолчанию считалось: в то время, когда Сирия, Иран, Ирак, Египет во второй половине ХХ века провели по несколько войн, богатейшие нефтяные эмираты Аравийского полуострова и Персидского залива оставались в стороне от событий.
Исключение составила разве что «танкерная война», развернувшаяся в годы ирано-иракского конфликта. В основе этого конфликта лежали территориальные споры Ирана не столько с самим Ираком, сколько с монархиями Залива. И в результате Тегеран открыто объявил танкеры арабских стран в Ормузском проливе «законной военной целью». Тактика была почти безошибочной.
Атаки на танкеры наносили чувствительный финансов урон и арабским странам, и покупателям нефти. Но самое главное, танкеры, огромные, неповоротливые, с огнеопасным грузом на борту, представляли собой прямо-таки идеальную мишень, в особенности для юрких артиллерийских катеров.
«Танкерная война» достигла своего пика в 1984 году, и к этому моменту у иранских войск сложилась своя тактика. Артиллерийские катера действовали и в одиночку, и небольшими тактическими группами, методами «засады» или «свободной охоты». Выпустив по танкеру несколько снарядов или противокорабельных ракет, катера на максимальной скорости покидали район.
Большие надежды возлагались на эффект внезапности, для чего строго соблюдали радиомолчание, следовали с выключенными РЛС и ходовыми огнями, а иногда и без опознавательных знаков. Арабские страны искали способы противодействия «танкерной войне», и в конце концов Кувейт в ноябре 1986 года обратился за защитой к Соединенным Штатам. Вскоре кувейтские танкеры уже шли по Персидскому заливу под флагами США и в сопровождении американского военного конвоя.
С того времени изменилось многое. Иран и Ирак достигли мирного соглашения, Ирак вторгся в Кувейт, последовала первая война в Заливе — знаменитая «Буря в пустыне», в 2003 году — вторая иракская война, полный разгром иракской армии и казнь Саддама Хусейна, после чего влияние Ирана в Ираке заметно возросло.
Но никуда не исчезли разногласия Ирана со странами Залива, и прежде всего Саудовской Аравией. Только вот основной точкой приложения сил здесь постепенно становится Йемен, где Иран поддерживает повстанцев-хуситов, а Саудовская Аравия — правительственные войска.
Саудовские войска противовоздушной обороны (ПВО) перехватили ракету, предположительно выпущенную йеменскими повстанцами, сообщает «Росбалт».
Системы ПВО сработали в округе Асир на юго-западе Саудовской Аравии, передает Al Arabiya. Похожий инцидент произошел в начале ноября. Тогда из Йемена была выпущена ракета в направлении международного аэропорта Эр-Рияда.
Между тем, напоминают эксперты, еще в минувшее воскресенье в Эр-Рияде было официально объявлено о создании военной коалиции исламских стран во главе с Саудовской Аравией под командованием бывшего высокопоставленного командира пакистанских вооруженных сил. Это произошло на первой встрече министров обороны стран — участниц коалиции ИВАТ, указывает «Голос Америки».
В официальном заявлении говорится, что «панисламская коалиция», в которую входит 41 страна с преимущественно суннитским населением, будет координировать и приумножать индивидуальные усилия этих стран в рамках глобальной борьбы с терроризмом и насильственным экстремизмом.
Образование коалиции оказалось в центре внимания в Пакистане, после того как бывший высокопоставленный командующий пакистанских вооруженных сил Рахиль Шариф был назначен первым командующим ИВАТ.
Обращаясь к участникам встречи в Эр-Рияде, Шариф пояснил, что ИВАТ станет платформой для поддержки антитеррористических операций членов коалиции с помощью обмена разведданными и наращивания потенциала.
«На некоторых членов нашей коалиции, воюющих с внушительными террористическими организациями, оказывается огромное давление из-за нехватки мощностей их вооруженных сил и правоохранительных ведомств», — заявил пакистанский генерал.
В то время, как сторонники назвали коалицию во главе с Саудовской Аравией «мусульманским НАТО», скептики, включая скептиков в Пакистане, продолжают сомневаться в целях коалиции, видя в ней группировку, сформированную по конфессиональному признаку и направленную против соперников в лице шиитских Ирана, Сирии и Ирака, указывает VOA.
Напоминает «Голос Америки» и о другом. Саудовские официальные лица объявили о формировании коалиции со штаб-квартирой в Эр-Рияде еще в 2015 году, назвав ее миссией борьбу с терроризмом, и особенно противодействие угрозе «Исламского государства». Однако Тегеран с самого начала выступал против этого, полагая, что создание коалиции направлено на усиление влияния Саудовской Аравии в регионе.
Теперь в эту коалицию вступает Пакистан, и критики предупреждают: участие Исламабада может расстроить шиитское меньшинство страны и подорвать двусторонние отношения с Ираном, который имеет общую границу с Пакистаном протяженностью около тысячи километров. Пакистан всегда проходил по тонкой грани, пытаясь поддерживать баланс между его соседом, Ираном, и Саудовской Аравией, напоминает «Голос Америки».
Саудовское королевство принимает сотни тысяч пакистанских экспатриантов и является ключевым источником поставок нефти Исламабаду с отсрочками платежей и грантов, направленных на оказание помощи традиционно бедствующей экономике Пакистана.
Пакистанский Сенат, верхняя палата парламента, на прошлой неделе стал ареной очередных ожесточенных дебатов, когда члены оппозиции призвали правительство не принимать на себя никаких обязательств на воскресной встрече в Эр-Рияде без консультаций с парламентом.
Пакистанское правительство, в условиях огромного давления внутри страны, в 2015 году отказалось присоединиться к возглавляемым Саудовской Аравией военным операциям против шиитских повстанцев в Йемене, которых поддерживал Иран. Парламент запретил тогдашнему премьер-министру Навазу Шарифу участвовать в этой операции, заявив, что вмешательство Пакистана в конфликт в другой стране, может усугубить межконфессиональную напряженность внутри страны и расстроить друзей Исламабада в исламском мире.
Еще больший интерес представляет позиция Турции, у которой также далеко не безоблачные отношения с Саудовской Аравией. Как напоминает «Вестник Кавказа», наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Сальман Аль Сауд 26 ноября объявил о начале работы обновленной исламской антитеррористической коалиции, в которую входит три десятка государств, но нет Ирана, Ирака, Сирии и Катара. Эти страны в тот же день заключили торговое соглашение.
Сделка между Ираном, Турцией и Катаром, заключенная в Тегеране в воскресенье, стала скромным событием, но ее суть гарантирует влияние на региональную и международную безопасность, указывает Asia Times. Соглашение, подписанное тремя министрами торговли, о которых не пишут западные СМИ, предусматривает создание «совместной рабочей группы для облегчения транзита товаров между тремя странами» и устранение «препятствий для отправки товаров из Ирана и Турции в Катар».
Это может показаться скромными усилиями по упорядочению логистики торгового потока в Катар, который больше не имеет доступа к наземному маршруту через Саудовскую Аравию. Но сделка очень символична — она означает стратегическое неповиновение Дохи саудовскому региональному руководству и открытую поддержку Анкары и Тегерана.
Сближение Дохи с Тегераном якобы было первоначальной причиной гнева Саудовской Аравии, но Катар и Иран теперь могут похвастаться настоящим союзом. Он подрывает сплоченность Совета сотрудничества арабских стран Персидского залива, поскольку Иран также установил тесные связи с Оманом и Кувейтом.
А ситуация вокруг Катара уже представляет понятный интерес для России. Как напоминает ВК, на Россию, Иран и Катар приходится около 55% доказанных запасов газа в мире. Эти три страны являются ведущими участниками Форума стран-экспортеров газа.
Кроме того, Иран делит в Катаром газовое месторождение Южный Парс (на который приходится 27% иранских запасов), а Россия углубляет свое присутствие в энергетическом секторе Ирана.
Другое дело, что, добавим от себя, «тройка» в лице Ирана, России и Турции не то, чтобы очень спаянная и прочная. Для Турции отношения с РФ — не долгосрочный стратегический выбор, а скорее способ «надавить» на западных партнеров. Еще острее разногласия на сирийском поле, где Турция намерена добиваться отставки Башара Асада, а Москва и Тегеран намерены во что бы то ни стало сохранить его власть.
Наконец, обострения ситуации между Турцией и Саудовской Аравией постараются не допустить США — по вполне понятным причинам.
Только вот все это еще не значит, что на Ближнем Востоке не случится новой войны, где Йемен сыграет роль детонатора. Тем более что та же Россия заинтересована именно в конфликте, а не в победе одних над другими. А это значит, что самые горячие новости из региона, возможно, еще впереди.