О.БУЛАНОВА
Этот человек не боялся быть смешным. Амплуа комедийного актера — и при этом значимая общественная фигура. Обе эти ипостаси были отыграны этим выдающимся мастером театра так точно, так вызывающе демонстративно, как боялись играть и демонстрировать себя многие, не менее одаренные советские артисты.
Время было откровенно безжалостным к талантливым и ярким, но он не побоялся… и победил. Речь идет о Лютфали Абдуллаеве.
Представители старшего и уже ушедшего поколения с гордостью вспоминали Лютфали как всеобщего любимца. Каждый второй пенсионер в стране заявлял, что лично был с ним знаком, каждый пятый уверял, что они были друзьями. Лютфали действительно стал живой легендой своего времени, и в народе его называли просто по имени.
Молодежь не знает прошлого, для них летоисчисление началось с появления Facebook. Интернет-поколение живет под девизом «не грузите нас»: эпоха ушедших советских реалий справедливо вызывает у него отторжение. Но никто не будет отрицать: именно в ту эпоху стирания исторической памяти каким-то непостижимым образом не только сохранилась, но и получила развитие национальная традиция.
Представляли ее в том числе и написанные еще до Октябрьского переворота музыкальные комедии Узеира Гаджибекова, поднявшего этот жанр на небывалую высоту. В годы сталинщины это солнечное искусство сыграло для масс роль своего рода спасительного маяка, помогавшего верить в свою собственную национальную неповторимость, оригинальность и значимость. Люди буквально боготворили любимых артистов, Лютфали был одним из самых любимых.
Он появился на свет 22 марта 1914 г. в Нухе — так, начиная со времени вхождения азербайджанских земель в состав Российской империи и вплоть до 60-х гг. ХХ в. назывался Шеки.
Лютфали, обладатель абсолютного слуха и приятного голоса, любил петь. Но он происходил из семьи купца; известный своим отнюдь не тихим нравом и консерватизмом Амир киши увлечения сына пением не одобрял, а уж к театру и вовсе относился с презрением.
Время, на которое пришелся период юношеского формирования артиста (20-30-е гг.), было временем крушения вековых устоев и закладывания новых, эпохой невероятного динамизма. Разрушался старый мир и на его обломках возникал новый, в том числе новая культура и искусство. На волне лозунга «культуру в массы!» возникает такое специфическое для того времени явление, как Агиттеатр.
Агиттеатры росли, как грибы после дождя на необъятных просторах новой советской страны и были призваны воспитать новую советскую молодежь в духе новой советской идеологии. Но в то же время они открывали широкую дорогу к обновлению театральных жанров, поискам новых форм, в частности, активного сотворчества со стороны зрителя. Исполнители в агитбригаде — «мастера на все руки», владеющие широким спектром сценических приемов, умеющие петь, танцевать, хорошо читать текст, обладающие зажигательным темпераментом.
Надо признать, советская власть изобрела эффективную форму пропаганды. Кинематограф — это потом. А в 20-е важнейшим искусством были агиттеатры; именно они сыграли колоссальную роль в формировании нового поколения. В том числе искусством импровизации. Не в этом ли культе импровизации и направленности на реакцию зала истоки последующего стиля игры, которым так прославился Лютфали?
В Агиттеатр Лютфали попал в 12 лет. Его вкусы формируются под влиянием Бахшали Ахундов — человека достаточно интересного и необычного, предпочитавшего атакующий стиль и страстно ненавидящий все, что связано с рутиной и инерцией. Созданный им в 1920 г. Агиттеатр очень скоро становится заметным явлениям в Нухе.
Лютфали окружали яркие, честолюбивые сверстники. Многие выходцы из Нухи, будущие артисты, ученые, представители азербайджанской интеллектуальной элиты начинали свой путь под влиянием Агиттеатра. «Поколение прорыва», — говорил о них Бахшали.
«Агитация и пропаганда» — осточертевшее клише эпохи социализма. Но ведь агитировали не только за коллективный труд, но и за обучение девочек в школах, техникумах и вузах, получение рабочих профессий и т.п. Играя в Агиттеатре, Лютфали был участником мощного процесса высвобождения молодежи из атмосферы невежества и косности.
Из-за того, что у Лютфали был хороший голос, многие думали, что вскоре он бросит театр и станет мугаматистом. Любовь к мугаму он пронесет через всю жизнь и его исполнение многими знатоками будет одобрено за теплоту и чистоту исполнения. Но юноша твердо решил стать актером.
Отец же был твердо уверен, что Лютфали позорит его и делает посмешищем. Ну как он мог предвидеть, что через много лет Лютфали из «позора семьи» превратится в ее гордость… Но сначала 15-летний подросток сбежал из дома в Баку.
Там талантливый комедийный актер Ахмед Анатоллу, чьим выступлением в Нухе Лютфали восхищался, помог ему устроиться — поспособствовал тому, чтобы подростка с хорошим голосом приняли в хор Театра оперы и балета.
Сведений о девяти годах жизни Лютфали в Баку мало. Известно, что некоторое время он учился в музыкальном училище по классу валторны, но особого рвения не проявил. Хор оперы — это уже ближе к его театральным наклонностям. Там он познакомился с Шамси Бадалбейли, человеком, с которым соединят его узы не просто дружбы, но единых творческих интересов и устремлений. Шамси был старше его на три года, но имел к тому времени довольно солидную по тем временам творческую биографию.
Кто знает, суждено ли было дружбе двух творческих людей развиться в нечто гораздо большее, чем просто дружба, если бы не случилось событие, ставшее судьбоносным в жизни обоих. Событие это — открытие 30 мая 1938 г. Бакинского Государственного Театра Музыкальной комедии.
За короткий срок театр приобрел невероятную популярность во всех слоях общества. Почти все спектакли вплоть до 70-х гг. собирали полные залы. Феномен подобного взлета не изучен, а между тем это было действительно уникальное явление в театральной среде не только Азербайджана, но и всего СССР. Ни в одном городе Союза не было подобного театра!
Родился этот театра благодаря Узеиру Гаджибекову и основной упор в начале был сделан на его музыкальные комедии и оперетты. В русле открытости европейской культуре, основной тенденции того времени, оперетта оказалась тем единственным европейским жанром, который имел национальную традицию. К тому же «легкий» жанр позволял обходить жесткие установки советской идеологии.
Музкомедия, с ее опорой на классику в лице комедий Узеир бека, превратилась в своего рода центр спасения азербайджанской культуры досоветского периода, и как следствие, стала центром формирования национальной элиты. Умение преподнести современным языком тайное послание, мастерство утаивания сакрального смысла — вот что ценил в актерах Музкомедии Уз.Гаджибеков. Театр — инструмент живого и тонкого воздействия на современника. Этой энергетикой «дома Узеир бека» питался Лютфали. Актер не только был взращен этим стилем, но и внес огромный вклад в его дальнейшее развитие.
С самого основания театра в 1938 г. Лютфали в составе основной труппы. И сразу первое большое плаванье: театр участвует в знаменитой декаде азербайджанской культуры в Москве. Декада 1938 г. вошла в историю азербайджанского искусства как знак признания его высокого качества за пределами республики. Кроме того, был одобрен основной вектор его развития, который должен был непременно найти отражение в новых произведениях на злобу дня.
Но откуда их взять? И вот в театре ставится нашумевшая в Москве «Свадьба в Малиновке»… и не имеет никакого успеха у азербайджаноязычной публики. Что ж, можно считать это очень нужным поражением. В это же время с успехом ставятся мугамная опера «Ашиг Гариб», где в роли ашига Вели уже ярко проявляются артистические качества Лютфали — голос, талант актера и танцора, и комедия «Визирь Ленкоранского ханства» М.Ф.Ахундова на музыку Ниязи, где Лютфали изобретательно и с юмором играет Кяряма.
Итак, стало ясно: сквозь современную советскую тематику с ее рабоче-крестьянской начинкой должен пробиваться во что бы то ни стало национальный стиль; вне его театральные постановки обречены. Это прекрасно понимают руководители театра. Это понимал и Лютфали и своими феерическими импровизациями, в основном, в паре с неподражаемой Насибой Зейналовой поднимал жанр импровизации на небывалую высоту. Именно эти импровизации и лежат, по сути, в основе феномена театра Музкомедии.
Весной 1949 г. театр был закрыт. Официальная причина — все театры должны были перейти на хозрасчет, самоокупаемость, а Музкомедия себя якобы финансово не оправдывала. На самом деле причина была в другом: по Союзу были закрыты десятки национальных театров, которые повели себя очень смело.
Труппа была расформирована, но ее костяк сохранился и давал сборные концерты по Азербайджану. Которые, кстати, собирали полные залы и ни о каком якобы отсутствии самоокупаемости даже говорить не приходилось.
В марте 1953 г. сразу после смерти Сталина и снятия Багирова был поднят вопрос о возрождении Музкомедии. В 1954 г. была создана труппа под руководством С.Дадашева, но реальное возрождение любимого народом театра произошло в 1956 г., когда труппа вернулась в свое здание. Огромную роль в возрождении театра сыграл Лютфали. В годы бездействия он поддерживал старых актеров, «вербовал» новых.
В возрожденном театре Лютфали был одним из самых любимых актеров. Зрители ходили по пять раз на один и тот же спектакль, чтобы вновь насладиться его импровизациями в паре с Насибой.
По сути, талантливейший актер был в центре внимания зрителей с того самого момента, как вышел на сцену. Все сыгранные им с незаурядным мастерством роли несут на себе его своеобразную печать. Удачной была и его карьера в кино. Впервые Лютфали снялся в 1945 г. в фильме «Аршин мал алан» и сразу же прославился. За эту роль в 1946 г. он получил Сталинскую премию. Затем последовала работа еще в пяти фильмах, каждый из которых стал невероятно любимым у зрителей.
Но главной любовью оставался для него театр — из-за возможности живого общения со зрителем. Именно поэтому Лютфали говорил: «Не видя, не ощущая зрителя, я не могу считать себя актером».
За творческие успехи и заслуги в 1943 г. Лютфали Абдуллаев был удостоен звания заслуженного, а в 1960 г. — народного артиста. В народе же его называли азербайджанским Чарли Чаплином.
По материалам книги Ширина Манафова «В ритме импровизации»