НУРАНИ
Чего в своей жизни боятся люди, даже взрослые и не самые, должно быть, трусливые? В научном мире накоплен солидный список разного рода страхов или, как говорят в научном сообществе, фобий: боязнь закрытых или, наоборот, открытых пространств, боязнь толпы, страх темноты…
После сумасшедшего успеха хичхоковской ленты «Психо» в США десятки людей боялись входить в собственную ванную комнату. Впрочем, где проходит граница между таким вот необъяснимым с точки зрения здравого смысла страхом и вполне прагматичным опытом, тоже сказать трудно. Специалисты на полном серьезе рассуждают, что ужас, который внушают многим людям мыши и крысы, явно не самые опасные животные, с которыми встречался человек, имеет вполне рациональное объяснение. Эти грызуны, случись им завестись в хлебном амбаре, неминуемо обрекали целую семью на голод.
Еще страшнее было другое: именно мыши и крысы разносили чуму — «черную смерть», болезнь настолько страшную, что ее название стало уже нарицательным. Но бывают и страхи другого рода, уже не необъяснимо-эмоциональные, а продиктованные вполне прагматичными и рациональными соображениями, пусть и не столь очевидными для широкой аудитории.
Те самые страхи, после которых самое время схватиться за голову и разразиться пространной тирадой в стиле «Боже мой, что я наделал! И как теперь из всего этого выбираться?» И, судя по всему, именно такие вот страхи и проявились в поведении некогда уважаемого и популярного Алексея Алексеевича Венедиктова, главреда «Эхо Москвы».
Впрочем, расскажем по порядку. В последние дни июля, когда в Азербайджане «отходили от Формулы-1 и отмечали День Вооруженных сил и Рамазан байрамы, Алексей Алексеевич Венедиктов давал пространное интервью в эфире собственной радиостанции — такой, пардон, «радионарциссизм» на «Эхо Москвы» в порядке вещей.
И вот в ходе приятной во всех отношениях беседы корреспондент — Сергей Бунтман — спрашивает у своего главреда, демонстрируя «демократизм» и обращаясь к нему в эфире на «ты»:
«Слушай, я бы хотел прояснить некоторую историю. Начинают судить блогера, которого выдали белорусы…» Венедиктов тут же подсказывает «Лапина» (потом, правда, поправился: речь идет о Лапшине). После чего весьма бойко изложил свою версию: «Действительно, этот блогер был задержан по запросу через Интерпол азербайджанской стороной, был задержан белорусскими властями. В ходе исследования выяснилось, что у Лапина, по словам белорусской стороны, три гражданства — российское, украинское и израильское. Вроде бы он был предложен на забрание белорусской стороной России — она не взяла, Украине — она не взяла, Израилю — он не взял. То есть три страны своего гражданина, который был задержан белорусами по запросу азербайджанской стороны — а белорусская: «А нам он зачем тогда? Он не белорусский гражданин» — ну, и Азербайджану отдали (орфография и пунктуация сохранены, цитата по сайту «Эхо Москвы» — Н.).
Бунтман подал голос: «Могли ведь отпустить». Венедиктов согласился: «Могли отпустить, безусловно. Но и Россия могла потребовать своего гражданина. Знаешь, когда мы летчика Ярошенко затребовали… а чего мы Лапина не затребовали? А чего Климкин не затребовал? А чего Нетаньяху не затребовал? А я тебе скажу: никто не хочет ссориться с Азербайджаном».
И вообще, по мнению Венедиктова, помимо «частной истории», «вылезла абсолютно геополитическая история, в которой Азербайджан оказался таким монстром на территории СНГ… Израиль не хочет ссорится. Азербайджан — союзник Израиля, и там идет хорошая поставка оружия. Украина не хочет ссориться, потому что Ильхам Алиев, мы знаем, поддерживает Порошенко. Россия не хочет ссориться: наши вечно газово-нефтяные интересы…»
Здесь, конечно, прежде всего надо отметить: господин Венедиктов, как бы это помягче выразиться, вводит аудиторию в заблуждение. Во-первых, Россия весьма настойчиво (если не сказать истерично) требовала его освобождения. Достаточно вспомнить, как Сергей Лавров на своей пресс-конференции еще в январе 2017 года глубокомысленно изрек: «Мы против криминализации в качестве уголовного преступления посещения журналистами или просто частными лицами той или иной территории в том или ином регионе.
Во-вторых, мы против того, чтобы экстрадировать граждан Российской Федерации, задержанных в той или иной стране, в третью страну». Форменные истерики у микрофона по «делу Лапшина», пардон, закатывала и госпожа Захарова.
Правда, теперь Москве как-то неудобно вспоминать, что истерика эта закончилась по сути дела ничем, и недели через две после громких заявлений Сергея Лаврова Александр Лапшин уже понуро шагал под конвоем по терминалу прилета бакинского международного аэропорта «Гейдар Алиев».
И тем более обидно, что проигнорировали всю «державную истерику» в исполнении Лаврова и компании не в Украине и не в Турции, а в Беларуси. Той самой, которая создает с Россией союзное государство и входит вместе с РФ и Арменией в ЕАЭС и ОДКБ, членом которых Азербайджан, кстати говоря, не является. Понятно, что признавать такое господину Венедиктову (и не только Венедиктову) не с руки, вот и приходится, пардон, «вешать на уши лапшу». Ну или Лапшина, ставшего вдруг «Лапиным».
Однако куда важнее «во-вторых». Александр Лапшин, как уже не раз излагалось в прессе, в том числе в нашей газете, сей, как он любит именовать себя, «странствующий блогер» дважды — в 2011 и 2012 году — посещал оккупированные азербайджанские земли.
Поясним: в мире, конечно, хватает разного рода «спорных территорий», но, в отличие от Фолклендских островов, Нагорный Карабах все мировое сообщество, ну, может, за вычетом Армении, признает территорией Азербайджана. И это не «спорная», а оккупированная территория — почувствуйте разницу. Посещение Нагорного Карабаха без разрешения властей Азербайджана в полном соответствии с международным правом именуется незаконным пересечением государственной границы и влечет за собой внесение в тот самый «черный список» нежелательных иностранцев.
Лапшин, правда, утверждает в суде, что он историей региона не интересовался и подобных юридических тонкостей не знал. Но незнание закона, как известно, не освобождает от ответственности. Более того, после этих поездок Лапшин на своих страницах в соцсетях развернул впечатляющую кампанию рекламы оккупационного режима, именовал Карабах «Арцахом» и «независимым государством». Хорохорился, узнав о внесении в азербайджанский «черный список», и заявлял, что хочет быть в этом списке под номером 1.
А в 2016 году решил продемонстрировать свою «крутость» и в нарушение запрета въехал в Азербайджан, показав на границе свой украинский паспорт, где был записан как Oleksandr — разница в одну букву, но «база данных» при стандартной пограничной проверке уже дает отрицательный ответ. А это уже куда более серьезное нарушение, чем просто поездка в Карабах, не говоря о том, что повторное нарушение закона одним и тем же лицом во всех странах наказывается куда строже, чем первое.
Затем еще несколько месяцев бахвальства в соцсетях и наслаждения собственной «крутостью», после чего последовал неожиданный для большинства арест в Минске и экстрадиция в Баку — опять-таки в полном соответствии с законом. И вот этого всего господин Венедиктов слушателям уже не рассказывает. И руководствуется, похоже, известным принципом: «Не буди лихо, пока оно тихо».
Потому как по другую сторону от микрофона перед ним сидел Сергей Бунтман, тот самый, который точно так же, как Лапшин, в 2011 году отправился в Нагорный Карабах. Потом в эфире радиостанции щедро делился впечатлениями, подготовил интервью у Бако Саакяна, которого именовал «президентом Нагорного Карабаха», у Вазгена Микаеляна, по его версии, «мэра Степанакерта»…
И, честно говоря, трудно себе представить, что все это могло быть проделано ну абсолютно без ведома Алексея Алексеевича Венедиктова. Более того, как потом проболтался сам главред «Эхо Москвы», перед этой поездкой Бунтмана на оккупированные азербайджанские земли в редакцию популярной радиостанции звонили из посольства Азербайджана в РФ и предупреждали, какой будет реакция официального Баку.
Но Венедиктов эти предупреждения проигнорировал. А затем, когда Бунтману закрыли въезд в Азербайджан, закатил в эфире впечатляющую истерику. Его «ляпсусы» тогда цитировали многие СМИ, включая и нашу газету: «Я собираюсь обратиться к президенту Азербайджана Ильхаму Алиеву с тем, чтобы он поправил своих излишне ретивых сотрудников в МИД. Российские журналисты ездили и будут ездить туда, куда считают нужным, не ставя в известность об этом тех, кого они не считают нужным ставить в известность», — гремел Венедиктов в «собственном» эфире, выражая попутно надежды: «Я думаю, что Алиев не позволит своим сотрудникам превратить эту историю в конфликт между руководством Азербайджана и радиостанцией «Эхо Москвы»».
Затем дал собственным сотрудникам «большое интервью», где заявил: «Следующим журналистом, который будет командирован в Азербайджан, будет Сергей Александрович Бунтман. Еще раз могу повторить для наших азербайджанских коллег, которые нас слушают».
А затем договорился до того, что, рассуждая, что это он будет определять, кому и у кого брать интервью, брякнул: «…Павел Первый говорил: в этой стране дворянин тот, с кем я говорю, и до тех пор, пока я с ним говорю.» И добавил: «…Наши журналисты будут ездить в Азербайджан только после Сергея Бунтмана.
Следующий журналист, еще раз повторяю, поедет в Баку на «Евровидение», на что-нибудь еще только после того, как Сергей Бунтман сможет съездить в Азербайджан». Что это — «гипертрофированная самооценка», которую в мире электронных СМИ уже давно называют «профессиональным заболеванием»? Или же у Алексея Венедиктова не ко времени сработал «синдром «Правды»?
Читатели старшего поколения помнят: в годы существования СССР собкоры и спецкоры московских или, как говорили тогда, «центральных» газет считали, что они и в прямом, и в переносном смысле могут ногой распахивать двери чиновников «республиканского» звена.
Только вот уверенности, что и теперь, после распада СССР, с московскими журналистами в столицах бывших республик будут вести себя с тем же пиететом, господину Венедиктову придавала не только завышенная самооценка, помноженная на ностальгию. На дворе стоял 2011 год, еще не наступил «крымнаш», но уже позади была агрессия России против Грузии, которую принято стыдливо именовать «пятидневной войной».
Москва — назовем вещи своими именами — устроила этакую «разведку боем», проверила, как отреагирует Запад, если она начнет рвать на куски территорию соседних стран, и, не увидев внятной реакции, принялась ждать подходящего момента уже для «прихватизации» Крыма.
А пока что Венедиктов (и не только Венедиктов) демонстрировал в эфире, как мало значат для Москвы законы и границы новых независимых государств. Которые граждане РФ посчитали возможным попирать каждый на своем уровне, от Путина и Лаврова до Лапшина и Бунтмана.
Но теперь ситуация меняется, пусть медленно, но неотвратимо. За Крым и Донбасс против РФ уже введены санкции. Карабах за их рамками, но вот арест Лапшина не оставил сомнений: за нарушение законов Азербайджана тоже придется отвечать. И да, такая «вишенка на торте»: «прилететь» может и в «третьей стране».
Тем более, что авторитет Азербайджана вырос и укрепился настолько, что такой сценарий сработал в случае с Лапшиным и может сработать еще не раз, так что демонстративный «игнор» интересов и законов страны уже становится делом небезопасным. Вот и ерзает в своем редакторском кресле господин Венедиктов: а если за прежний провокационный туризм спросят уже и с Бунтмана? Или вообще с него, Алексея Алексеевича Венедиктова?
Что если все эти «российские журналисты ездили и будут ездить туда, куда считают нужным, не ставя в известность об этом тех, кого они не считают нужным ставить в известность» получат правовую оценку?
И если Лапшин мог уверять, что он был «не в курсе», то в случае с Венедиктовым эти «отмазки» уже не пройдут. Особенно после звонков из МИД Азербайджана. Так что российскому политическому истэблишменту самое время вооружиться учебниками и освежить в памяти, где проходят границы новых независимых государств и что будет за их демонстративный «игнор».
Только учебники лучше приобретать не в России и не в Армении. Благо это еще не под санкциями, а Интернет на территории РФ пока что действует.