НУРАНИ
В минувшие выходные СМИ бесстрастно сообщили об очередной трагедии: у берегов Ливии потерпела крушение лодка с мигрантами. Погибли, по меньшей мере, восемь человек — это те, чьи тела были найдены. Но более ста числятся пропавшими без вести, и эксперты предупреждают: шансов, что они живы, крайне мало.
Да и это счет весьма приблизительный: тела восьмерых погибших нашли в лодке, которая может перевозить до 120 человек, но сколько в ней находились в реальности, можно только гадать… А вот примерно девяти сотням мигрантов повезло — они добрались до европейских берегов. Всего же в нынешнем году в Европу морским путем перебрались более 50 тысяч мигрантов.
Миграционный кризис продолжается, и эксперты предупреждают: остановить поток мигрантов в Европу не получится до тех пор, пока на другом берегу Средиземного моря, в Ливии и Сирии, продолжается гражданская война. В те дни, когда нынешний «миграционный кризис» только становился ведущей темой мировых новостей, эксперты объяснили: в мире существует множество причин, которые могут заставить человека бросить родной дом, от экономических неурядиц и природных бедствий до военной интервенции. Но самое страшное — это гражданская война.
Даже если твоя родина стала жертвой агрессии, то есть линия фронта, но есть и тыл, где, конечно, ощущается война, но все же не стреляют и не убивают. А на гражданской войне все иначе. Ее «фронт» проходит и в прямом, и в переносном смысле через каждую лестничную площадку. Это в мирное время люди спорят о политике за стаканом чая или чашечкой арабского кофе. А во время гражданской войны вместо разговоров и дискуссий — огонь на поражение по всем, кто думает не так. Она охватывает всех, и если сегодня квартал контролируется «белыми», завтра она может оказаться в руках «красных», послезавтра — еще кого-нибудь, и каждая сила будет чинить расправы над теми, кто думает иначе…
От этой войны не спастись ни на соседней улице, ни в соседнем городке — остается или самому брать в руки автомат, или бежать за границу, туда, где в очереди за миской риса и одеялом в лагере беженцев уже не важно, кто кого поддержал бы на выборах… Только вот для Азербайджана репортажи из Сирии или Ливии — это не просто острая тема.
Это еще и память о так и не начавшейся, к счастью, гражданской войне уже в собственном доме, красноречивое напоминание, от какого сценария страна «отвернула» 15 июня 1993 года, после возвращения к власти общенационального лидера Гейдара Алиева.
О том, что произошло в Азербайджане после 15 июня 1993 года, написано и сказано уже предостаточно. И даже простое перечисление займет не одну газетную страницу. В стране впервые после распада СССР появилась авторитетная и дееспособная власть. В армии было введено единоначалие, разрозненные добровольческие батальоны сменяли регулярные части с четкими командными цепочками.
После успешного наступления азербайджанской армии зимой 1993-1994 годов было достигнуто прекращение огня. Азербайджан получил возможность заняться строительством собственной государственности. 20 сентября 1994 года был подписан Контракт века, была принята новая Конституция, отменена цензура.
Азербайджан приступил к собственному государственному строительству… Только вот есть у тех драматичных дней еще один итог. Летом 1993 года Азербайджан не только столкнулся с внешней агрессией, которую — назовем вещи своими именами — от имени Армении вела против нашей страны Россия.
Азербайджан тогда стоял перед вполне реальной угрозой гражданской войны и — будем реалистами — потери собственной государственности. Наверное, сегодня уже можно ответить на вопрос, почему развитие событий в первые годы независимости шло по столь тяжелому сценарию. Тому есть и объективные, и субъективные причины. Старая система социального управления уже разваливалась, новая еще не была толком создана. Агрессия со стороны Армении при не очень-то даже замаскированной поддержке со стороны РФ, мягко говоря, не способствовала успеху даже не реформ, а строительства нового государства «с нуля», если не с «минуса».
К тому же находившейся у власти «команде» Народного фронта катастрофически не хватало опыта и навыков, как сказали бы сегодня, «социального управления». В стране с отлаженной государственной машиной, устоявшимся законодательством, ясными «правилами игры» и спокойными границами такие политики могли иметь шансы на успех, но та ситуация, в которой находился Азербайджан, требовала других решений — и других персоналий.
Обо всем этом сказано и написано уже немало. Как и о том, что Азербайджан в тот период как раз и переживал «эпоху полевых командиров», от которой до гражданской войны — даже не один шаг, а полшага. Многие об этом предпочитают не вспоминать, но весной-летом 1993 года в Азербайджане сработал «динамит», заложенный еще во времена Аяза Муталибова. Несмотря на то, что решение о создании национальных вооруженных сил Азербайджана было принято еще в октябре 1991 года, в реальности Аяз Ниязович создавал собственную «президентскую гвардию», а вот на линию фронта отправлялись наспех сформированные и плохо вооруженные добровольческие батальоны. Эффективно противостоять действующим от имени Армении регулярным российским воинским частям они не могли даже теоретически.
Но вот во время обострения внутриполитического кризиса соблазн снять «свои» подразделения с фронта и ввести их в действие в столице страны был ой как велик… Только вот куда реже вспоминают об «иностранном участии» в провоцировании гражданской войны в Азербайджане. Об этом, напомним, проговорился в 2008 году в интервью Le Monde Андрей Илларионов, бывший советник Владимира Путина.
Комментируя «пятидневную войну» России против Грузии, экс-советник президента РФ не только признал, что Россия готовила войну в Грузии с 2004 года, стремясь избавиться от Саакашвили, но ему удалось сорвать российские военные планы и выиграть время, бросив 7 августа свои войска на штурм Цхинвали.
Отметил он и другое: «Целью России было свергнуть Саакашвили, войти в Тбилиси под прикрытием революции или государственного переворота, сопровождающегося вооруженными столкновениями. Такой сценарий уже имел место на Кавказе в 1990-х, и тогда за границей это мало кого беспокоило», — сказал Илларионов, напомнив о событиях 1993 года в Азербайджане, то есть, по сути дела впервые признал, что гражданскую войну в Азербайджане в 1993 году провоцировали извне.
Здесь, конечно, нелишне вспомнить, какую роль в том мятеже Сурета Гусейнова сыграли расквартированные в Гяндже российские войска — главный на тот момент источник оружия и бронетехники — как и о том, что на июль 1993 года правительство Народного фронта планировало подписание своей версии нефтяных контрактов на разработку месторождений «Азери», «Чираг» и «Гюнешли».
И вряд ли можно считать ну абсолютно случайным совпадением, что 20 сентября 1994 года Контракт века был подписан, а 3-4 октября Сурет Гусейнов поднял новый мятеж, попутно обещая «разорвать» подписанные контракты. Только вот не учел, насколько изменилась ситуация в Азербайджане уже за год с небольшим после возвращения к власти Гейдара Алиева. Что стояло за этими попытками России «раскачать» ситуацию в Азербайджане? В Кремле полагали, что смута и военный переворот — это самый надежный способ привести к власти лояльного Москве политика? Возможно.
Но куда логичнее предположить, что Москву, по крайней мере, в краткосрочной перспективе устраивал именно такой Азербайджан — охваченный гражданской войной, с опасно множащимися очагами сепаратизма, так, чтобы в Баку не было даже теоретической возможности думать о своих нефтяных контрактах или, скажем, проекте Великого Шелкового пути в обход России. Но не получилось.
15 июня 1993 года страна прошла «точку невозврата». Сегодня, наверное, к этим событиям можно было бы отнестись как к истории, пусть недавней, но все же истории. Но не получается, потому что провоцирование смуты и гражданской войны остается для Москвы излюбленным инструментом политики. Новости из Черногории — самое яркое тому доказательство.
Напомним: для того, чтобы сорвать вступление этой балканской страны в НАТО, Москва попыталась организовать в Подгорице серию терактов, которые должны были бы закончиться военным переворотом и приходом к власти «пророссийских политиков». И вряд ли подобные планы существуют в РФ исключительно для Черногории. Тем более, что азербайджанские «углеводородные» проекты продолжают вызывать у Москвы прямо-таки скрежет зубовный.
Иначе здесь не стали бы в разгар военной операции в Сирии выступать с заявлениями, будто бы через Джейханский терминал перекачивается «контрабандная игиловская нефть», или задействовать свое «газпромовское лобби» в Италии и Германии для противодействия проектам ТАР и TANAP — где опосредованного, вроде внезапно проснувшегося у немецких политиков интереса к «соблюдению прав человека в Азербайджане», а где — почти что открытого, вроде митингов «экологов» в Италии.
И точно так же нетрудно догадаться, что сценарий, который пыталась реализовать на линии фронта в апреле прошлого года Армения, тоже имел «внутриполитическое» прочтение — спровоцировать новые потоки беженцев, после чего в Азербайджане неминуемо начнется очередная смута, и там будет не до ТАР и «Шелкового пути»…
Только вот в «первопрестольной», похоже, не учли, что на дворе уже не «лихие девяностые». Которые в общем-то закончились в Азербайджане 15 июня 1993 года.