О.БУЛАНОВА
В самом начале войны советская авиация была малоэфективна в борьбе с танками. И в середине 1942 г. конструктор И.А. Ларионов предложил бомбить немецкие танки не бомбами в 100 кг (которыми было трудно попасть в подвижную цели, не зацепив взрывом свой самолет), а посыпать их маленькими кумулятивными бомбочками, получившими впоследствии название ПТАБ-2,5-1,5.
Штурмовик Ил-2 вместо четырех бомб в 100 кг мог брать четыре кассеты с 78 бомбочками в каждой. При весе в 2,5 кг эта бомбочка пробивала броню в 70 мм. А крыша «тигра» — 28 мм, «пантеры» — 16 мм. Бомбочка пробивала броню взрывом, отверстие было маленьким, но в кабину танка влетали раскаленные газы и капли расплавившейся от огромного давления брони.
Ударная волна от их взрыва была небольшой, поэтому ИЛы могли летать на высоте 25 м, не боясь, что их собьют разрывы собственных бомб, а с такой высоты они могли и прицелиться поточнее. При подлете к танку они раскрывали кассету, и бомбы сыпались на танк, как дробь из ружья. Какая-то бомбочка попадала в танк, а этого было достаточно, чтобы он загорелся. В апреле 1943 г. был уже подписан акт об испытании ПТАБ-2,5-1,5, и Сталин тут же дал задание: к 15 мая, т.е. к моменту, когда дороги просохнут, изготовить 800 тыс. таких бомб!
Полторы сотни заводов СССР бросились выполнять этот заказ и выполнили. Дело упрощало и то, что, в отличие от снарядов такого же веса, эта бомбочка в десятки раз дешевле. Снаряд — это очень точное изделие из высокопрочной стали с очень сложным взрывателем. А ПТАБ-2,5-1,5 теоретически можно было делать хоть деревянной. Когда началась Курская битва, в воздух поднялись советские штурмовики и начали посыпать неприятеля бомбочками инженера Ларионова. Всего за Курскую битву они сбросили на немецкие танки 500 тыс. этих изделий.
В итоге пикирующие бомбардировщики с бомбами весом 100 и 250 кг уничтожили только пять немецких танков, а штурмовики ПТАБами — 39.
Взятый в плен немецкий лейтенант-танкист на допросе показал: «6 июля в 5 часов утра в районе Белгорода на нашу группу танков — их было не меньше сотни — обрушились русские штурмовики. Эффект их действий был невиданный. При первой же атаке одна группа штурмовиков подбила и сожгла 20 танков. Одновременно другая группа атаковала отдыхавший на автомашинах мотострелковый батальон. На наши головы градом посыпались бомбы мелкого калибра и снаряды. Было сожжено 90 автомашин и убито 120 человек. За все время войны на Восточном фронте я не видел такого результата действий русской авиации. Не хватает слов, чтобы выразить всю силу этого налета».
Что касается Курской битвы, то в ее ходе было применено не только новое оружие, но и тайная стратегия. Одно из крупнейших сражений Великой Отечественной — на Курской дуге — началось 5 июля 1943 г. Согласно советской историографии, Курская битва наряду со Сталинградской составляет т.н. период коренного перелома в войне. Об этом сражении написаны тысячи книг, но многие факты по-прежнему являются малоизвестными для широкой аудитории…
К лету 1943 г. СССР догнал и перегнал фашистскую Германию не только в плане производства вооружений, но и фактически во всех сферах военной деятельности. Блестяще работала и советская агентура в глубоком тылу врага. Уже с начала 1943 г. Сталину и советскому Генштабу было известно о подготовке немецким командованием плана летнего наступления под кодовым названием «Цитадель».
А 12 апреля 1943 г. на столе у Сталина появился переведенный с немецкого точный текст директивы N6 «О плане операции «Цитадель» немецкого Верховного командования, завизированный всеми службами вермахта. Единственное, чего не было на документе, — это визы самого Гитлера. Он поставил ее через три дня после того, как с ней ознакомился советский лидер. Фюрер, разумеется, об этом не знал. О человеке, который добыл для советского командования этот документ, неизвестно ничего, кроме его кодового имени — Вертер. Различные исследователи выдвигают разные версии о том, кем на самом деле был Вертер.
Некоторые считают, что советским агентом являлся личный фотограф Гитлера. Среди советских военачальников не было единой точки зрения относительно того, как следует действовать летом 1943 г. Командующий Центральным фронтом Константин Рокоссовский предлагал переход к преднамеренной обороне с целью измотать и обескровить наступающего противника с последующим переходом в контрнаступление для его окончательного разгрома.
А вот командующий Воронежским фронтом Николай Ватутин настаивал на переходе наших войск в наступление без всяких оборонительных действий. Сталин, которому больше импонировала точка зрения Ватутина, тем не менее, прислушавшись к мнению большинства военных и, в первую очередь, Жукова, поддержал позицию Рокоссовского. Однако немцы в начале июля демонстрировали поразительную пассивность, что заставило Сталина усомниться в правильности принятого решения. В ночь на 5 июля 1943 г. Рокоссовский позвонил Сталину и сообщил, что немцы начали наступление.
Сталин уловил радость в голосе Рокоссовского и поинтересовался ее причиной. Рокоссовский ответил, что победа теперь будет за нами. Он не ошибся. Ключевым моментом Курской битвы считается танковое сражение под деревней Прохоровкой. Удивительно, но это масштабное столкновение бронетехники противоборствующих сторон и по сей день вызывает ожесточенные споры историков. Классическая советская историография сообщала о 800 танках у Красной Армии и 700 у вермахта.
Современные историки склонны увеличивать число советских танков и уменьшать число немецких. Дальше всех пошел профессор королевской кафедры современной истории Кембриджского университета Ричард Эванс, заявивший, что у немцев под Прохоровкой было лишь 117 танков, из которых лишь три было потеряно. Потери Красной Армии в битве под Прохоровкой были больше, чем у гитлеровцев. Костяк советских танковых корпусов и армий на тот момент составляли Т-34, значительно уступавшие новейшим немецким «Тиграм» и «Пантерам» — именно этим объясняется высокое число советских потерь.
Тем не менее, гитлеровские танки были остановлены на поле у Прохоровки, что фактически означало срыв планов летнего немецкого наступления. Когда говорят о Курской битве, часто упоминают немецкую операцию «Цитадель». Между тем после того, как натиск вермахта был отбит, советские войска провели две свои наступательные операции, закончившиеся блестящими успехами. Названия этих операций известны куда меньше, чем «Цитадель».
Двенадцатого июля 1943 г. войска Западного и Брянского фронтов перешли в наступление на орловском направлении. Спустя три дня свое наступление начал Центральный фронт. Эта операция получила кодовое название «Кутузов». Благодаря ей были освобождены Карачев, Жиздра, Мценск, Болхов, а утром 5 августа 1943 г. советские войска вошли в Орел. Третьего августа войска Воронежского и Степного фронтов начали наступательную операцию «Румянцев», названную в честь еще одного русского полководца, а 5 августа овладели Белгородом и затем приступили к освобождению территории Левобережной Украины.
В течение 20-дневной операции они нанесли поражение противостоящим силам гитлеровцев и вышли к Харькову; 23 августа 1943 г. в 2 часа ночи войска Степного фронта предприняли ночной штурм города, который к рассвету завершился успехом. «Кутузов» и «Румянцев» стали причиной первого победного салюта в годы войны — 5 августа 1943 г. в Москве он был проведен в ознаменование освобождения Орла и Белгорода.
Однако этим битвам предшествовала еще одна известнейшая битва — под Москвой. Мало кто знает, какое оружие тогда применялось. В те трудные дни обороны Москвы на участке Солнечногорск — Красная Поляна, который обороняла 16-я армия Рокоссовского, произошел уникальный случай применения артиллерийских орудий времен русско-турецкой войны. Рокоссовский обратился тогда к Жукову с просьбой срочно помочь противотанковой артиллерией.
В резерве у Жукова ничего не было, и он пошел за помощью к самому Сталину. Сталин же предложил Рокоссовскому отобрать немного учебных орудий у артиллерийской академии им. Дзержинского. Основанная в 1820 г., она в 1938 г. была переведена из Ленинграда в Москву. Однако в октябре 1941 г. ее матчасть была эвакуирована в Самарканд, в Москве остался только личный состав — около сотни старорежимных военных специалистов, которых по возрасту в действующую армию уже не брали.
Один из этих дедов хорошо знал местоположения артиллерийских арсеналов в Москве и Подмосковье: там были законсервированы очень старые артиллерийские системы. В течение суток было сформировано несколько огневых батарей противотанковой обороны большой мощности. Для борьбы с германскими средними танками подобрали старые осадные орудия калибра 42 линии и 6 дюймов, использовавшиеся еще при освобождении Болгарии от турецкого ига.
После окончания той войны по причине сильной изношенности стволов эти орудия доставили в Мытищинский арсенал. Там они хранились в законсервированном виде. Стрельба из них была небезопасна, но 5-7 выстрелов они еще могли сделать. Для 42-линеек снарядов было достаточно, а вот для 6-дюймовок родных снарядов не оказалось. Зато на Сокольническом артиллерийском складе имелись в большом количестве трофейные английские осколочно-фугасные снаряды фирмы «Виккерс» 6-дюймового калибра и массой около 45,4 кг.
Там же имелись капсюли и пороховые заряды, отбитые в Гражданскую у иностранных войск. Все это хранилось с 1919 г. настолько аккуратно, что вполне могло использоваться по прямому назначению. Командирами орудий стали те самые старые артиллеристы, участвовавшие еще в Русско-японской войне, а обслугой — ученики 8-10-х классов московских специальных артиллерийских школ. Орудия не имели прицелов, и было решено стрелять только прямой наводкой, наводя их на цель через ствол. Для удобства стрельбы орудия врыли в землю по самые ступицы деревянных колес.
Германские танки появились внезапно. Первые выстрелы орудийные расчеты сделали с дистанции 500-600 м. Фашисты вначале приняли разрывы снарядов за действие противотанковых мин — взрывы были такой силы, что танк при разрыве рядом 45-килограммового снаряда переворачивался набок или становился на попа. Но вскоре стало ясно, что в упор бьют из пушек. Попадание снаряда в башню срывало ее и отбрасывало на десятки метров. А если 6-дюймовый снаряд попадал в лоб корпуса, то проходил танк насквозь, круша все на своем пути. Немецкие танкисты пришли в ужас — подобного они не ожидали.
Потеряв роту из 15 танков, танковый батальон отступил. Германское командование посчитало происшествие случайностью и направило другой батальон иным путем, где он также напоролся на противотанковую засаду: немцы решили, что русские применяют какое-то новое противотанковое оружие невиданной ранее мощи.
Наступление противника было приостановлено на всем фронте 16-й армии, и Рокоссовскому удалось выиграть несколько суток, в течение которых прибыло пополнение и фронт стабилизировался. Пятого декабря 1941 г. советские войска перешли в контрнаступление и погнали фашистов на Запад.
По материалам nationaljournal.ru, aif.ru и ribalych.ru