О. БУЛАНОВА
Самый увлекательный детектив может померкнуть в сравнении с историей женского белья! На протяжении веков оно неизменно обладало удивительной и чарующей магией. В чем же ее сила? Может быть, в самих женщинах, которые всю дорогу стремились нравиться во что бы то ни стало?
Может быть, в мужчинах, которые ровно столько же пытались понять — а что делать с главной (на их взгляд, конечно!) «достопримечательностью» женщины — с ее грудью? Как с ней быть? Выставлять на всеобщее обозрение в глубоких декольте, как предписывала мода рококо, и использовать как сильно действующий эротический символ?
А, может, стыдливо спрятать в глубоких складках одежды, чтобы никто и ни за какие коврижки не упрекнул женщину в излишней свободе нравов, как предписывал русский домострой? Или того хуже — утянуть ее в средние века корсетом так, чтобы никто даже не заподозрил ее наличие? Давайте уйдем по исторической лестнице далеко-далеко назад и посмотрим, а что же было там?..
Если судить по терракотовым статуэткам Древнего Крита (II в. до н.э.), проблема женской груди в тамошнем обществе не стояла в принципе. Местные дамы носили свою грудь гордо, «выпячивая» ее в полном смысле этого слова в специальные разрезы платья. А вот со свободными и прогрессивными (как принято считать) древними греками дело обстояло несколько иначе. Их отношение к обнаженной женской груди было весьма двойственным. Мужчины, не считавшие зазорным появляться в обществе полунагими, закутывали своих женщин по полной программе в хитоны и заставляли вести затворнический образ жизни.
Восхищаясь красотой обнаженных моделей, запечатленных в статуях Праксителя, греки оставляли жен дома и спешили к гетерам. (Не путать с проститутками! Гетера прежде всего подруга, способная вести умные разговоры на любые темы, и с которой не стыдно появиться в обществе.) Гетеры себя условностями не стесняли и с собственной грудью обходились весьма вольно. Античным прототипом современного лифчика был т.н. строфиум. Этот широкий пояс подвязывался прямо под грудью, чтобы она не мешала свободно и быстро двигаться. А в ту эпоху торжества физической культуры это было немаловажно.
Дамы Древнего Рима пошли еще дальше. Взяв за основу греческий строфиум (Рим вообще не стеснялся заимствовать у греков все, что можно), они усовершенствовали его и стали использовать в качестве лифчика пояс из мягкой и эластичной кожи или ткани — мамилляре. Он, как правило, просвечивал через одежду, поэтому его делали ярким, чаще красным. Известный дизайнерский прием, сохранившийся до наших дней: не можешь спрятать, акцентируй внимание. И ведь работает!.. Мессалина, жена императора Клавдия, носила золотой пояс. В это трудно поверить, но, кроме мамилляре, римлянки накручивали на бедра ткань типа трусов, и в итоге получалось натуральное бикини.
И это более двух тысяч лет назад! А мы тут радуемся, какими мы свободными и прогрессивными стали в XXI в.! Но вернемся к римлянкам. Мало того, что они вытворяли такое под одеждой, так они умудрялись в таком виде и в обществе появляться и даже удостоились чести быть запечатленными на мозаиках. Ничего удивительного, что пресыщенность и извращенность нравов довела Рим до беды. Государственные мужи сосредоточились исключительно на женских прелестях, и варвары не замедлили этим воспользоваться. Поистине, стоит погрузиться в изучение такого несерьезного предмета, как история лифчика, и как много политических уроков можно извлечь!
Рим пал. Настал черед Византии. Там вовсю господствовала церковь. Женщин снова закутали, но уже с ног до головы, и необходимость в лифчике отпала сама собой. Так продолжалось долго, до начала средних веков. Настали «серьезные» времена. Женщин вытащили из-под огромного количества свободно спадающей ткани и затянули в корсет, жуткое сооружение, напоминающее панцирь с металлическими вставками, который застегивался на спине при помощи винтов и шарниров. Дальше других стран в этих экзекуциях ни в чем не повинных женщин пошла Испания. Благодаря корсету фигуры всех женщин стали похожи как сестры-близнецы.
Управлять такими свободолюбивыми существами, как человеки, можно только в том случае, если они не отличаются один от другого и не отвлекаются на такие мелочи, как женская красота. Для проведения в жизнь этой идеи грудь девочки-подростка сводили на нет свинцовыми пластинами. Но, к счастью, задули ветры эпохи Возрождения. Возрождалось действительно все — не только культура, искусство и науки, но и женщина. Мода той эпохи снова открыла взорам женскую грудь, не избавив ее, правда, от корсета. Французский король Карл VII (XV в.) совершил героический поступок — позволил своей фаворитке Аньес Сорель позировать художнику с обнаженной грудью. Правда, только левой. Но и это был прогресс!
Ну, а дальше история на месте не стояла и неслась вперед со скоростью курьерского поезда. Времена европейского абсолютизма (XV-XVII вв.) сопровождались невиданным доселе эротизмом. Царствовали фаворитки и куртизанки. Их прелести сводили мужчин с ума. При дворе Людовика XIV мода на полуобнаженную женскую грудь достигла наивысшего расцвета. Но надо признать, что и простой народ против такой моды не особо возражал. По свидетельству Казановы, в декольте щеголяли даже монашенки.
Отчасти это объяснялось распущенностью нравов, а отчасти и тем, что монастыри стали прибежищем дворянок-бесприданниц, а также дам, оказавшихся в «интересном положении». И снова приходишь к мысли, как же интересно изучать историю костюма! Как много она открывает совсем других тайн, вовсе даже не костюмных! Конечно, подобный «разгул» не оставался без внимания почтенных мужей и прессы. В пылу благородного негодования один протестантский пастор назвал женскую грудь «подмостками сладострастия», другой ревнитель благочестия готов был принять декольте (Наивный! Будто у него кто-нибудь стал бы спрашивать разрешения!), но горячо возражал против обычая подпирать грудь вырезом платья, превращая ее в «выставку предметов для продажи».
Журналисты писали многочисленные памфлеты, содержание которых очень ярко отражает их названия: «Справедливые и разумные обвинения против оголения плеч и рук», «Новое наставление юношеству по поводу костюма», «Тщеславие Англии, или Глас Божий, порождающий грех гордости, проявляющийся в костюме и во внешности». Какое название!.. Чехов с его бессмертным «Краткость — сестра таланта» еще не родился.
Все эти памфлеты были призваны удержать молодежь в рамках приличий, но в итоге добивались противоположного — интерес к «предмету» лишь усиливался. Но все рано или поздно заканчивается и уступает место чему-то новому. Так пришел XVIII в. — век Просвещения. Характеризующийся разрушением всех и всяческих оков, он попытался сбросить и самые страшные оковы — оковы корсета. Не остались в стороне и революционеры (а когда они оставались в стороне? Как только надо что-нибудь разрушить — пожалуйста, революционеры тут как тут). Но здесь необходимо признать, что это чуть ли не единственный предмет, подвергшийся разрушению революционерами, за который им надобно сказать спасибо.
В общем, Великая Французская революция освободила-таки женщин от страшного ига, вернув силуэт дамского платья к античным пропорциям. Отныне грудь поддерживал широкий пояс под грудью наподобие греческого строфиума, лишний раз убедив скептиков, что все развивается по спирали. (Хорошо хоть, что не по кругу…) А дальше все было грустно. Революция провалилась — да и Бог бы с ней, но после вновь вернулись корсеты.
Реставрировали монархию — вернули к жизни один из способов усмирить свободолюбивый дух, причем в полном смысле слова: корсеты порой затягивались так туго, что женщины частенько падали в обмороки. А мы-то думали, что они от эмоций чуйств лишались! Не до «чуйств» им, бедным, было! Им дышать было нечем! И так продолжалось еще почти сто лет. Единственное послабление, которое было сделано бедным женщинам, — металл уступил место китовому усу, костяным пластинам и конскому волосу.
Избавление от этих ужасов пришло в лице знаменитого кутюрье начала ХХ в. Поля Пуаре. Это он избавил мир от корсетного гнета, а также от застарелых форм в женском костюме. Он так увлекся восточными мотивами — а Восток, как известно, все-таки ближе природе человека, нежели Запад, — что придумал бескорсетные модели. Однако у медали всегда две стороны: корсетные фабрики чуть не съели бедолагу за реальное разорение.
Но история и мода рука об руку шли своей дорогой, и вернуться к старому и закоснелому (в полном смысле слова) образу женщины уже не могли. И вот тут-то и стал потихонечку являть себя миру лифчик в современном смысле этого слова. Впрочем, исторической справедливости ради стоит вспомнить и Йозефа Челсона из Филадельфии. В 1896 г. он запатентовал нечто странное, да еще предлагал рассылать это нечто по почте аж за 75 центов (аж — потому что деньги тогда стоили существенно дороже, чем теперь). Этим «нечто» оказался бюстгальтер, хоть и назывался, естественно, по-другому, чашечки которого были сплетены из проволоки.
Но женщины Нового Света не обладали достаточной смелостью, чтобы в корне поменять привычные представления об одежде. Отсюда вывод — не лезь поперек батьки в пекло, т.е., выражаясь интеллигентным языком, всем историческим процессам — свое время и место. Настоящей изобретательницей в области женского белья стала американка Мэри Фелпс Джекобс, которую на родине больше знали как «Блистательная Кросби», такой огромной популярностью она стала пользоваться после своего изобретения. Будучи ярой последовательницей Пуаре, она решила смастерить несколько лифчиков из носовых платков.
Разослав несколько моделей своим знакомым (хитрая предпринимательница уже тогда поняла выгоду такого хода — сначала бесплатно, зато потом очень дорого), она стала получать все новые и новые заказы. Вот так носовые платки в умелых руках могут послужить самым настоящим Клондайком! Мэри запатентовала свое изобретение и через некоторое время через мужа, который, кстати, работал на корсетной фабрике, предложила этой самой фабрике купить у нее патент за $15 тыс. Люди там оказались достаточно дальновидными, быстренько разобрались в ситуации и патент купили.
Любопытно еще одно: мери оказалась потомком Роберта Фултона, американца, построившего в 1807 г. первый в мире пароход. Понятно теперь, откуда у девушки такая страсть к изобретательству! В ХХ в. все двигалось вперед семимильными шагами. Каждый год привносил в историю лифчика свои изменения. Лифчики шились из атласа, сатина, крепа, ситца и других хлопчатобумажных и шелковых тканей.
Изобретение лайкры, эластона, бифлекса и других эластичных материалов позволило совершить истинный прорыв в этой области. Сегодня сумасшедшие модельеры изготавливают лифчики из пивных пробок, бумаги, шоколада, цветов и прочих немыслимых вещей. А уж кружево, ленты и прочие красивые и дорогие отделки для лифчика всегда были, всегда есть и всегда будут, пока еще остается на земле род человеческий. Если, конечно, не изобретут еще что-нибудь из ряда вон выходящее…