НУРАНИ
Можно ли организовать международный фестиваль, посвященный русской и славянской культуре? Без сомнения. Можно ли пригласить для участия в нем делегатов из нескольких десятков стран? Конечно. Русскую культуру любят, знают и уважают во многих странах мира, неважно, идет ли речь о литературе, музыке или изобразительном искусстве.
Можно ли провести в рамках этого фестиваля еще и форум гуманитариев и интеллектуалов? Без сомнения. А посвятить этот форум поддержке русского языка и русской культуры? Разумеется. И казалось бы: кому и чем этот замечательный фестиваль вместе с форумом может угрожать? Интеллигентные и образованные люди собрались поговорить о культуре и богатстве языка — неужели кто-то может возразить против такой замечательной и прекрасной инициативы?
Только вот, как оказалось, есть в природе «мастера», которые даже такую прекрасную идею могут опустить до уровня дешевой провокации. Дело в том, что и международный фестиваль «Великое русское слово», и очередной «Ливадийский форум», посвященный, как указывается в официальных его документах, «поддержке русского языка, языков народов России, повышению роли русского языка в развитии интеграционных процессов на постсоветском пространстве и развитию общего культурного и гуманитарного пространства», открылся в оккупированном украинском Крыму.
Справедливости ради, фестиваль этот проходил в Крыму еще и в те времена, пока этот полуостров находился под контролем законных властей Украины — первый раз его провели еще в 2007 году. Впрочем, такая предыстория заставляет задуматься о том, что даже такой мирный и бесспорно позитивный шаг, как форум, посвященный русской культуре, в чьих-то головах воспринимается как часть подготовки к вооруженной аннексии чужой территории, но никоим образом не помогает легитимизации нынешнего дешевого провокационного шоу.
Возможно, конечно, что «разговоры о высоком», пардон, на воровской «малине» могут показаться кому-то удачным драматургическим или сюжетным ходом. А кое-кто, возможно, припомнит, что в годы существования СССР «воры в законе» активно водили дружбу с деятелями культуры. Только вот, увы и ах, криминальные авторитеты могли появиться в «интеллигентной гостиной», но на воровской малине дискуссий о поэзии или балете не ведут.
Разговоры здесь куда приземленнее: о все тех же «сравнительно честных» и даже не замаскированных под «сравнительно честные» способах «отъема» — денег, квартир, а то и территорий. Потому как «III Ливадийский форум» со всей откровенностью продемонстрировал, как именно в России собираются способствовать «интеграционным процессам на постсоветском пространстве» и «развитию общего культурного и гуманитарного пространства».
Министр образования и науки РФ Ольга Васильева выдала весьма оригинальный спич: «Последние 10 лет была очень большая тема: латинизация и арабизация шрифтов. Вот сейчас мы должны вернуться к единому шрифту на пространствах СНГ — это шрифт кириллический, потому что, как показывают опросы, население наше, ближайшего зарубежья, все-таки говорит о привязанности и необходимости кириллического шрифта».
Здесь можно, конечно, уточнить: кто и где на пространстве СНГ хотя бы обсуждал на государственном уровне возвращение к арабскому алфавиту? Есть ли четкие данные, кто, где и когда проводил опросы, выявившие тоску по кириллическим шрифтам? Только вот не это главное. Просто у российского министра действительно «азбучные» проблемы. Поэтому и разговор приходится начинать с азбуки.
Потому как Ольге Юрьевне нелишне для начала уяснить для себя, в чем заключаются ее задачи как министра, а потом заняться решением этих самых задач, то бишь многочисленными проблемами российского образования и науки, коих, как говорится, на сегодня накопилось изрядное количество. Напомним Ольге Юрьевне еще одну прописную истину: в цивилизованном мире есть такое понятие, как языковой суверенитет.
«В переводе»: каждая страна вопросы своего языка решает сама. То есть в России имеют полное право определять, к какому роду — мужскому или среднему — относится слово «кофе», считать ли слово «диск» для обозначения виниловой пластинки литературным или жаргонным, пользоваться ли на русском языке кириллицей, вернуться ли к глаголице, которая составляла основу письменности до того, как Кирилл и Мефодий изобрели свой алфавит, или вообще взять за основу древнескандинавские руны, которыми пользовался князь Рюрик и его сподвижники.
Точно так же во Вьетнаме могут перейти на латинский шрифт, в Китае и Японии — сохранить верность иероглифам, в Индии — пользоваться собственным древним шрифтом… Только вот такое же право — хотя, быть может, Ольге Юрьевне это и непросто уяснить для себя — есть и у независимых государств, которые до 1991 года входили в состав СССР как союзные республики. Что же до права что-то такое предложить, так позволим себе неполиткорректное напоминание: даме тоже можно предложить что-то такое, на что она ответит пощечиной.
И что же — российский министр просто не в курсе? Может, надо записаться к ней на прием, захватив с собой карты и справочники, и объяснить уважаемой главе минобрнауки, где проходят границы ее страны и что произошло в мире после 1991 года?
Но если Ольга Юрьевна, извините, не проснулась от летаргического сна, заснув лет тридцать назад, не является персонажем фильма, главный герой которого по каким-то причинам провел несколько десятков лет в изоляции и теперь просто не знает, как изменился за эти годы мир, а все эти годы жила активной жизнью, читала газеты, смотрела телевизор и, возможно, даже умеет пользоваться Интернетом, то она должна была бы знать, что СССР распался еще четверть века назад.
И к тому, каким шрифтом будут пользоваться в Азербайджане или Казахстане, российское минобрнауки никакого касательства не имеет. И если госпожа Васильева позволяет себе сентенции в стиле «население наше, ближайшего зарубежья», то это вряд ли потому, что она действительно ни сном ни духом не ведает, что за пределами России население для нее уже не «наше».
Вообще-то различать «свое» и «чужое» детей учат еще в возрасте младшей группы детского сада. Правда, захват Крыма — слишком яркое доказательство, что с пониманием и таких азбучных во всем цивилизованном мире истин в Москве нешуточная «напряженка». Так что дело не в компетенции министра — дело в политике, которую госпожа Васильева по мере сил «продвигает».
Здесь, конечно, нелишне поинтересоваться, а как именно Москва намерена «продвигать вопрос»? Для начала перекроет газ? Или сразу десантирует «зеленых человечков», которых теперь назовет…ну, скажем, «образовательным десантом»?
А потом, может, вообще вернется к той практике, которую описал Евгений Евтушенко в своем стихотворении «Возмутители» — о «переводе» на кириллицу карелов: С шипеньем, кроваво, а не елейно народ просвещали каленые клейма, чтоб знали безграмотные медведи: аз, буки, веди. Сперва выжигали, клеймя, как скотину, «веди» на правой щеке сквозь щетину. Прямо на лбу вытравляли «око», чтоб не мыслили слишком глубоко! Ну а на левой щеке: «зело», чтобы сомненье в бунтарстве взяло, но разум будила в народе-творце кириллица, выжженная на лице…
Но не будем строить слишком далеко идущих предположений. Лучше попытаемся ответить на другой вопрос: а кому именно госпожа Васильева предписывает пользоваться кириллическим шрифтом? Всем странам СНГ разом? Или, как бы это поделикатнее выразиться, сначала попробуют на ком-то одном? Начать, к примеру, можно было бы с Армении. Она для России не просто «форпост», а почти что субъект федерации. Здесь уже, по образцу «московского начальства», учредили Следственный комитет, ввели в школах ЕГЭ, так может, и с кириллицей «прокатит»? Правда, однажды на Армении уже попытались «обкатать идею», и результаты оказались не самыми радостными.
В 2013 году в Кремле Сержу Саргсяну отсоветовали подписывать с ЕС соглашение об ассоциации, и Армения тут же совершила в своей внешней политике этакий «полицейский разворот» на 180 градусов и вступила в Таможенный союз. Столь обнадеживающий опыт попытались повторить с Украиной — и получили в результате Евромайдан, бегство Януковича, не успевшего захватить с собой даже золотой батон, аннексию Крыма и санкции.
Только вот госпожа Васильева не рассматривает «кириллизацию» Армении даже теоретически. Она весьма четко обозначила, каким именно странам адресована ее инициатива — тем, которые ранее пользовались арабским шрифтом, затем латиницей, потом по распоряжению Москвы перешли на кириллицу, а теперь вот подумывают о языковой реформе и возвращении к латинице. Переход на латынь завершил Азербайджан, о начале перехода на латынь объявлено в Казахстане, активно внедряют, вернее, возрождают латиницу в Туркменистане.
Таджикистан, где в двадцатые годы тоже пользовались латиницей, об отказе от кириллицы пока что не задумывается. А теперь — немного «политической изнанки» реформ алфавита. Впервые в тюркоязычной среде о переходе на латинский алфавит заговорили еще в середине XIX века, и одним из первых эту идею высказал азербайджанский писатель и мыслитель Мирза Фатали Ахундзаде. В поддержку латинизации письма выступали и Гасан бек Зардаби, и Джалил Мамедкулизаде, и многие другие.
В 1919 году при правительстве Азербайджанской Демократической Республики создали специальную комиссию по разработке языковой реформы. Уже в 1920 году Азербайджан был аннексирован Россией, но переход на латынь все же состоялся. Более того, азербайджанскую идею взяли на вооружение и в Центральной Азии, и в Турции — Баку в те годы был бесспорным интеллектуальным и гуманитарным лидером тюркского мира.
А потом…отношения с Турцией у Москвы разладились. Вернее, в СССР вновь вернулись к планам «прорыва» к Босфору и Дарданеллам, и Турция из союзника превращалась в вероятного противника. Это в песнях можно было восклицать «Не нужен мне берег турецкий!», а в реальности этот самый турецкий берег был российским стратегам ой как нужен.
Но для того, чтобы в случае войны с Турцией не получить проблем у себя в тылу, нужна была сущая мелочь- надежно разобщить с Анкарой тюркоязычные народы СССР. И вот тут уже Москва повела наступление по всем фронтам. Латиницу спешно заменяли н кириллицу. «Пантюркизм» — именно так звучало самое распространенное обвинение в разгар сталинских репрессий. Под запрет попадали даже общие для всех тюркских народов музыкальные инструменты.
А затем, в 1944 году, Москва приступает ко второй стадии подготовки к войне против Турции — к депортации «нелояльных» народов: крымских татар, турок-месхетинцев, азербайджанцев из Ведибасара… География более чем понятная: Месхетия и Ведибасар — районы, сопредельные с Турцией и весьма удобные для вторжения, в Крыму расположена главная база ЧМФ, того самого флота, держать который в Черном море имеет смысл только для удара по Стамбулу…
И даже после ХХ съезда далеко не всем репрессированным народам позволили вернуться на родину. А теперь… Теперь Москва вновь аннексирует Крым и объявляет вне закона Меджлис крымско-татарского народа. Накачивает оружием Армению. А теперь вот взялась по старой памяти навязывать кириллицу Азербайджану, Туркмении, Казахстану… Только вот, похоже, не учла, что это «аз, буки, веди» здесь изучили слишком хорошо.