О.БУЛАНОВА
Наш сегодняшний собеседник — Айла Сеидзаде, молодая азербайджанка, родившаяся и живущая в Испании, в Барселоне. Кроме испанского и русского, она в совершенстве владеет английским и неплохо знает азербайджанский, который стала изучать, учась уже в старших классах.
Айла Сеидзаде окончила Барселонский университет, один из старейших в стране (основан в 1450 году) и один из лучших государственных университетов Испании и мира (факультет психологии). С детства в девочке была тяга к музыке, и родители отдали ее в музыкальную школу по классу фортепиано. Однако проучившись год, Айла поняла, что фортепиано — совершенно не ее инструмент, и попросилась в класс гитары.
Поначалу родители были против — девочка левша. Педагоги тоже не горели желанием взять в класс левшу. Однако Айла настояла на своем. И вот тут и родители, и преподаватели поняли, что имеют дело с целеустремленным человеком, готовым всю себя отдать гитаре и трудиться часами, а еще через некоторое время — что Айла не только целеустремленный и трудолюбивый человек, но еще и талантливый.
Девочка стала дипломантом фестивалей молодых гитаристов в Мадриде и Барселоне, дипломантом фестиваля молодых исполнителей фламенко в Севилье, победителем конкурса молодых гитаристов в Гранаде и Виго. В университете она не оставила гитару и продолжала совершенствовать мастерство и выступать на различных конкурсах и фестивалях. Стала дипломантом фестивалей фламенко в Сарагосе и Малаге.
И тут в ее судьбе случился неожиданный поворот: в одном из ночных клубов Барселоны Айла случайно услышала выступление исполнителя авторских песен из России. И была покорена совершенно новым миром — миром авторской песни. Нельзя сказать, чтобы она до того дня не знала о существовании такого жанра, особенно при наличии Интернета, но авторская песня и она, по ее словам, существовали как бы в параллельных мирах.
В принципе, ничего удивительного в этом нет: родители Айлы, инженеры по образованию из Баку, к авторской песне отношения не имели и привить девочке любовь или просто интерес к тому жанру просто не могли. Музыкальная среда Испании, в которой существовала Айла с рождения, тоже не имеет ничего общего с русскоязычной бардовской средой. Концертов русскоязычных бардов в Барселоне также особо не проводится, так что вероятность познакомиться с бардовской песней довольно мала.
Но вмешался Его Величество Случай, и молодая азербайджанка, родившаяся в Испании и воспитанная на музыкальной культуре этой страны, влюбилась в авторскую песню.
ИНТЕРВЬЮ
— Прежде чем мы поговорим о вашем увлечении авторской песней, давайте начнем с самого начала. Почему вас, левшу, не горели желанием принимать в музыкальную школу по классу гитары?
— Потому что это чревато огромными сложностями. Нужна гитара для левшей — а она кардинально отличается от обычных гитар. Но, допустим, мне ее достали. Кто будет меня учить? Все преподаватели — правши, вся аппликатура — для правшей, с нотами тоже проблема. Но, допустим, я переписала табулатуры вручную, и они стали зеркальными, но как праворукий преподаватель на своем примере покажет мне правильную постановку пальцев? Через зеркало мне на него смотреть?! (Смеется.)
— А можно?
— Можно. Меняешь их местами, так, чтобы шестая стала первой, вторая — пятой, третья — четвертой, и проблем нет. Но это при условии, что ты возьмешь обычную дешевую гитару: у нее оба порожка — и верхний, и нижний симметричны. Но не друг другу, а… как бы это объяснить… сами себе. У дорогих гитар выемки для струн на верхнем порожке чуть отличаются по глубине и диаметру. Т.е. шестая струна на верхнем порожке не «влезет» в выемку для первой, а первая будет «болтаться» в выемке для шестой. С нижним порожком тоже проблемы. У дорогих качественных гитар он наклонный — расположен не строго перпендикулярно струнам. Это делается для того, чтобы мензура (длина звучащей части струны) у басовых струн была чуть больше, чем у дискантов (тонких струн, дающих высокий звук).
Кроме того, нижний порожек у дорогих гитар фигурный. Значит, мало перетянуть струны, нужно заменить порожки, т.е. выпилить новые — зеркальные. А потом их нужно прикрепить к корпусу. Прикрепишь плохо — отвалится. Прикрепишь неправильно — гитара не будет строить. Эту работу должен делать только высококлассный гитарный мастер — лютье.
Еще один сложный момент. Допустим, ты переделал гитару с помощью мастера или достал специальную — для левшей. Это означает, что играть на любой другой ты уже не сможешь — ты будешь вынужден везде таскать с собой собственную гитару. На занятия тоже.
— И как же вы вышли из положения?
— Сначала меня пытались учить на обычной гитаре — для правшей. Убеждали меня, что мне судьба подарила уникальный шанс — стать виртуозом игры на гитаре, ведь наиболее филигранную работу у гитаристов делает именно левая рука. Иными словами, вся сложнейшая техника игры на гитаре основана именно на работе левой руки! Она должна быть гибкой, быстрой, сильной… Правая — что? Просто перебирает струны, и все…
Однако когда я взяла в руки гитару обычным образом, моя ведущая левая рука стала просто деревянной — пальцы не хотели вставать даже в самую простую позицию. А правая вообще не знала, что ей делать. (Смеется.) Руки сами переворачивали гитару. Я напоминала преподавателю про Пола Маккартни, про Джимми Хендрикса — они ведь левши. Но преподаватели решили научить меня играть все-таки на праворукой гитаре.
Мучились со мной долго, месяца два. Я плакала и уже хотела вообще отказаться от этой затеи и вернуться к нелюбимому фортепиано, где мои пальцы вообще не «задумывались», на какой они руке — левой или правой. И тут мои родители — за что я им бесконечно благодарна — сказали, что хватит рыдать и страдать, и начали изучать вопрос.
Они не стали искать мастера, чтобы переделывать мне праворукую гитару, и решили купить гитару-«левшу». Но выбор таких гитар мал, и они в обычных магазинах, как правило, не очень качественные. А родители с самого начала решили, что учиться я — если уж так хочу! — должна сразу на хорошей гитаре. И заказали мне такую гитару. Ждать пришлось долго, но я дождалась.
— А почему вы вначале сказали, что нужно переписывать ноты? Ноты — они ведь для всех инструментов ноты!
— Да, если ты изучаешь нотную грамоту и играешь по нотам. Нас так и учили с самого начала — я же училась классической гитаре, а не на «трех аккордах». (Смеется.) Но у гитары существует несколько вариантов записи нот, в том числе табулатура. Если в обычном нотном стане пять линеек, то гитарная табулатура представляет собой графическое изображение шести линеек в прямоугольнике, на которых стоит несколько точек, обозначающих, какую струну на каком ладу зажимать. И все табулатуры изначально для праворуких.
Для меня каждую табулатуру необходимо было перерисовать зеркально. Но все это я вытерпела — так я хотела играть на гитаре. Конечно, преподаватели не могли мне показать, как правильно ставить пальцы на своем примере. Я выше пошутила про зеркало, но и до такого доходило!
Я очень много занималась дома, смотрела видеоуроки для левшей. Позже отец нашел мне преподавателя-левшу. В общем, все кончилось хорошо! (Смеется.) Я стала победителем всяческих конкурсов, смотров, дипломантом фестивалей… Подозреваю, что для многих из членов жюри это был шок — видеть на сцене девчонку, которая держит гитару шиворот-навыворот. Кстати, для меня тоже один раз был шок, когда я увидела товарища по несчастью — молодого парня-левшу, который держал обычную праворукую гитару «вверх ногами». Что он на ней творил!.. Как у него только пальцы левой руки не ломались — это надо было видеть! Он был самоучкой из бедной семьи, у его родителей не было денег на леворукую гитару и учителя.
— Что с ним в итоге стало?
— Не знаю… Левша, играющий на леворукой гитаре по классическим правилам, и левша, у которого корпус гитары лежит на левом плече, как скрипка, а гриф практически упирается в правое колено, правая рука закрывает обзор, а левая вывернута ужаснейшим образом и держит на себе всю тяжесть гитары, — это два разных левши с разными возможностями в будущем. Левша, у которого гитара «вверх ногами», не может стать победителем никаких официальных конкурсов. Если только не в какой-нибудь передаче типа «Шоу талантов».
— Давайте теперь перейдем к авторской песне. Вы помните имя того барда, благодаря которому узнали для себя новый жанр?
— Это был исполнитель, он пел чужие песни. К сожалению, не помню. Может, его имя и называлось, но мы с подружками пришли не к самому началу. Я подозреваю, что это было какое-то частное выступление.
— Авторская песня — это прежде всего стихи. Музыкальная техника на втором месте. Как его встретила испаноязычная аудитория?
— Это был ночной клуб, в котором очень часто собираются русская диаспора и туристы. Не сказать, чтобы я постоянно ходила в такие места, где собираются русскоязычные, но иногда бывает. Этот вечер стал судьбоносным! Я открыла для себя совсем другой мир! Я и до этого, конечно, слушала русскую эстраду, русские романсы, знала, кто такой Высоцкий, Окуджава, но одно дело — Интернет, а другое — услышать потрясающие песни вживую! Увидеть его горящие глаза, когда он пел эти бесподобные песни! Почувствовать ауру — и зала в том числе.
Публика была в основном среднего возраста и слушала, затаив дыхание. Мужчина, кстати, довольно молодой, перед каждой песней называл автора. Поэтому я знаю, что пел он тогда Владимира Высоцкого, Вадима Егорова, Юлия Кима, Александра Городницкого, Юрия Визбора, Булата Окуджаву, т.е. классический репертуар.
Это было накануне 8 мая, поэтому было много военных песен. Помню, как поразили меня «Облака» Егорова, военные песни Окуджавы и Высоцкого. У нас в семье культ 8 мая. Хотя 9 Мая мы тоже отмечаем — по традиции, родители ведь из Советского Союза уехали, а там этот праздник отмечается 9-го числа. Оба моих прадедушки погибли на войне, а еще один родственник со стороны мамы — в Испании, кстати, в 1939-м. Все трое ушли на фронт добровольцами. Были еще родственники, которые воевали, но, к счастью, остались живы. Поэтому все, что связано с войной, у нас в семье свято.
Я, конечно, слушала советские песни о войне. Но тема войны в авторской песне — это что-то необыкновенное! Я не знаю, как бардам удается найти такие простые, но такие проникновенные слова! Никакого пафоса, никакой плакатности, никакой напыщенности, а сколько чувства… Словно они сами все это видели и испытали. После того концерта я пересмотрела фильм «Белорусский вокзал» с песнями Окуджавы. И совершенно по-другому его поняла. Спасибо Окуджаве!
— Кстати, сколько вам было лет, когда вы так удачно попали на это выступление?
— Недавно исполнилось девятнадцать, т.е. девчонкой совсем была. Я начала запоем слушать и тех авторов, чьи песни услышала на выступлении, и других из той эпохи, и современных бардов. Я открыла для себя совершенно иной — чистый и красивый — мир. Вот сейчас принято ругать молодежь. Я сама отношусь к молодежи, но я очень хорошо понимаю своих родителей. Они жили совсем не так… Более духовно, что ли… Я не знаю, как это объяснить… Могу только сказать, что я очень захотела попасть в их время. Пожить их интересами. Посмотреть, как это можно было — обходиться без Интернета, соцсетей, без мобильных телефонов, без остальных гаджетов — и не умереть! (Смеется.)
И ведь они как-то жили, и неплохо жили — если посмотреть старые фильмы, послушать те песни… Кстати, вы будете смеяться, но я — и это благодаря «сдвигу», который у меня обнаружился после того, как я увлеклась бардами, я перестала торчать в «Твиттере» и в «Фэйсбуке», хотя не скажу, чтобы я проводила там много времени. А потом и вовсе удалила свои странички.
— Очень интересно! А почему?
— Я поняла, что это огромная трата времени. Что там выставляется? В основном личная информация, интересная только самому пользователю: что делал, куда ходил, что видел и как провел время. И бесконечные фотографии — свои, или скачанные из Интернета, или перепостенные из других профилей. Или всякие цветочки, котики, смешные картинки и псевдомудрые цитаты — из писателей, политиков и т.п. И бесконечная тупая переписка и лайканье. Какой во всем этом смысл? И я считаю, что до всего этого я дошла благодаря авторской песне. Возможно, кто-то мне сейчас просто не поверит, однако это так.
— Однако на том же «Фэйсбуке» есть ведь и группы по интересам, т.е. от него может быть какая-то польза!
— Среди моих сверстников и вообще друзей и знакомых не было тогда людей, которые интересовались бы русскоязычной авторской песней. Хотя вообще в Испании барды есть. Поют, естественно, на испанском. Ну, не в том виде барды, как в России и вообще на русскоязычном пространстве, но тоже очень интересные. Педро Герра, например, Хоакин Сабина, Хавьер Крае (умер года два назад), Пако Ибаньес, Роса Сарагоса. Это отдельный пласт культуры, поэтической в том числе. Ну, и с музыкальной стороны они почти все — прекрасные профессионалы.
Я слушала их и раньше, особенно Росу Сарагосу, меня очень привлекали ее сефардские песни, вообще она редкая умница, но русскоязычные барды для меня — это откровение. Знаете, я даже на родителей, можно сказать, наехала: как они могли не познакомить меня раньше с такой вещью, как авторская песня?! Но наехала больше в шутку, конечно: они воспитаны на другой музыкальной культуре, в основном мугамной. Хоть и русскоязычные.
Вот с мугамом они меня познакомили, и я была потрясена. Но сказать, что я им заболела, не смогу. Все-таки испанская музыкальная культура, в которой я росла, она совсем другая. Я умирала и сейчас умираю от фламенко, для меня это самая лучшая музыка на свете! Вообще я, как говорит моя мама, — культурный мутант! (Смеется.) Урод, иными словами. Русскоязычная азербайджанка, выросшая на испанской музыке, залакированной сверху русской авторской песней.
Если же вернуться к теме вопроса, то, кроме «Фэйсбука» с его группами по интересам и «Твиттера» есть ведь множество других сайтов, есть «Ютуб», есть различные специализированные форумы, на которых собираются не просто сочувствующие (как я их называю), а профессионалы или любители, но знающие любители. Так что, уйдя их соцсетей, я вовсе не ушла из Интернета!
— Мы беседуем с вами за несколько дней до дня рождения Владимира Высоцкого. Что для вас Высоцкий?
— Это человек, с помощью песен которого я стала понимать, что такое Советский Союз. Что такое советская жизнь. Ведь я родилась в 1993 году, СССР уже не было. Да даже если б и был, я родилась в Барселоне, Барселона — мой родной город, который я обожаю. Историю СССР я знаю по книгам, по фильмам, по рассказам родителей. Если б не рассказы родителей, которые были свидетелями той жизни, мое представление о советской жизни ничем не отличалось бы для меня от представления эпохи Средних веков или Древнего Египта. В том плане, что и то, и другое, и третье одинаково от меня далеко.
Так что Высоцкий позволил мне многое понять, в том числе богатство моего родного языка — русского. Кстати, если б меня не интересовала психология, я бы пошла на филологический — на славянские языки. Русский язык Высоцкого — это буквально кладезь. Его образы и метафоры — выше всяких похвал. На стихах Высоцкого следует изучать русский язык.
— Вы упомянули свое образование… Почему вы решили изучать психологию, а не получить высшее музыкальное образование? И почему захотели выучить азербайджанский?
— Ну, во-первых, я азербайджанка. Нужно знать хотя бы азы языка своего народа. Пусть они и не нужны тебе в повседневной жизни… Что касается образования, то я хотела быть именно психологом. Сценическая карьера меня не привлекает — я хотела научиться играть для себя, а преподавательская… Я левша! Учить правшей я не смогу, а левшей очень мало. Стать гитарным педагогом для левшей — обречь себя на полуголодное существование. Либо нужно было стать каким-то невероятно талантливым педагогом, чтобы к тебе со всей страны ездили… Но я не ставила никогда себе такой задачи, да и тяги у меня к преподаванию нет, хотя советы в случае чего дать могу. И за ними, кстати, несколько раз обращались. А музыку можно любить и без высшего музыкального образования. Что я и делаю! (Смеется.)
— Кстати, кто из бардов вам больше всего нравится как мелодист?
— Мне нравятся многие, но выделить хочется Вадима Егорова и Виктора Берковского. Они настоящие композиторы! Т.е. они не просто пишут музыкальное сопровождение к стихам, но именно Музыку. Как человек, с детства тонко чувствующий музыку, я это очень хорошо понимаю.
— В бардовской среде не утихают споры на тему того, что в авторской песне важны в первую очередь стихи, а музыка в ней вторична. Как считаете вы — человек, можно сказать, со свежим взглядом?
— Я считаю, что членить авторскую песню на стихи и музыку нельзя! Это синтез. Как и любое другое искусство, например, искусство эстрады или джаз с вокальным исполнением. И если есть синтез, то обе его составляющие должны быть на высшем уровне — только в этом случае получится настоящее произведение искусства. Я не понимаю, почему такие споры не идут в области, например, романса. В романсе тоже есть тексты, но почему-то никто не говорит, что вот давайте сосредоточимся на поэзии, а музыка — это уж как получится. Стихи лучше дойдут до слушателя, если будут сопровождаться гармонирующей с ними мелодией. Кстати, именно мелодия чаще всего позволяет лучше запомнить стихи песни — авторской или эстрадной. Так что зачем выяснять, что важнее и главнее, не понимаю! Все важно!
— Вы сказали, что слушаете и старых советских бардов, и современных. Вы заметили какое-нибудь между ними отличие?
— Заметила. Но не знаю, насколько мое наблюдение будет точным — ведь моя любовь к авторской песне продолжается всего несколько лет. Мне кажется, те, советские, барды были более… острее, что ли… Они поднимали остросоциальные темы. Они пытались сделать ту жизнь лучше. Современные тоже пишут на остросоциальные темы, но как-то по-другому. Проще, может быть? Поверхностнее?
Возможно, все дело в цензуре. (Не удивляйтесь, что я об этом знаю — я начала ведь не только слушать бардов, но и читать о них, и вообще читать о том, в какою эпоху они жили). Раньше цензура была, и нужно было использовать Эзопов язык, чтобы донести до слушателей какие-то проблемные темы. Сейчас в России цензуры нет, пой, о чем хочешь. Не стало запретного плода, который сладок.
Второй момент, на который я обратила внимание, — это то, что у многих, особенно молодых бардов, ощущается тяга к псевдомудрым, или, если называть вещи своими именами, заумным текстам. Я называю такие тесты набором многозначных фраз. А все вместе они в песню никак не складываются. Когда Борис Гребенщиков поет о малопонятных вещах — это твоя проблема, а не Гребенщикова: читай больше и не будешь задаваться вопросом, где есть тот «город золотой» и что это за огнегривый лев, исполненный очей вол и золотой небесный орел.
Третий момент, на который я обратила внимание, — это перекос в сторону исполнительского мастерства. Сложные гитарные аккорды, длинные красивые проигрыши — все это очень хорошо, говорит о мастерстве исполнителя. Но не нужно забывать о том, о чем я уже сказала выше, — о гармоничном синтезе музыки и стихов. Гармония — это когда всего в меру.
Однако я хочу оговориться: я в этом жанре без году неделя, не мне судить, но мнение у меня имеется, и я его высказала. Если кто-то на меня обидится, я прошу не обращать на мои слова внимания.
— Мне кажется, вы сказали абсолютно верно. Ту же примерно мысль — и о заумных текстах, и о сложных гитарных пассажах — высказывал и корифей авторской песни Александр Городницкий, когда был у нас в Баку на фестивале. Кстати, вы в курсе, что в Баку существует клуб авторской песни — КАП?
— Да, конечно. Я нашла в Интернете очень много записей бакинского клуба. 0
— Кто вам нравится больше всего?
— Знаете, мне априори нравятся все бакинские барды — уже за одно то, что они бакинские. Я очень люблю Баку, была на родине своих родителей два раза, правда, давно, еще когда училась в старших классах. Жалею, что тогда ничего не знала о бакинских бардах, иначе обязательно посетила бы их концерты. Каждый из них хорош по-своему.
Возьмем, к примеру, Владимира Оксиковского. Правда, он в Баку не живет, но, тем не менее, он из Баку. Прекрасный мелодист с очень глубокими мудрейшими стихами, ни на что не похожими. Президент клуба Джавид Имамвердиев — влюбленный в Баку и авторскую песню человек с очень тонкими, философскими, проникнутыми ностальгией стихами, несложными, но прекрасно запоминающимися мелодиями. Он словно не из этой эпохи, не знаю, как это объяснить…
Про Виталия Игольникова можно сказать, что его песни — это классические бардовские песни, очень теплые, какие-то настоящие, т.е. его можно назвать самым классическим из всего клуба бардом. Самый нетипичный — это Самир Раджабов. Это новатор, у которого бардовская песня идет на грани с роком, с балладами. Прекрасный поэт, очень остро чувствующий действительность. Прекрасный гитарист. Еще в клубе есть один «испанец» — Эльхан Челябиев. Вы спросите: почему испанец? Я слышала его исполнение испанских и латинских мелодий, мне это было очень по сердцу. Великолепная техника владения гитарой, а если учесть, что он не профессионал, то вдвойне великолепная.
Остальные тоже крайне интересны, у каждого свое лицо, нет ни одного похожего друг на друга. Этим мне и нравится бакинский клуб — своим разнообразием, многоликостью. В общем, мне нравятся все. И очень хочу со всеми познакомиться лично! Надеюсь, это когда-нибудь произойдет.
— И тогда вы споете им свои песни?
— У меня нет своих песен! Я пою чужие, потому что не пишу стихи и никогда не писала. Я не умею. (Грустно улыбается.) Я просто неплохой гитарист и немного сочиняю музыку. Возможно, я когда-нибудь напишу песни на чьи-нибудь стихи. Но, честно говоря, я мечтаю не об этом. Я мечтаю найти по всей Испании всех, кому интересна русскоязычная авторская песня, и создать клуб. Я думаю, что я ведь не одна такая! Наверняка есть и авторы, которые пишут стихи и музыку. И я уже кое-что сделала в этом направлении.