О.БУЛАНОВА
Про этого человека с полным правом можно сказать: хотел, как лучше, а получилось, как всегда. Даже хуже. Он, носивший «чудовищное», по его собственному мнению, имя — Гильотен, под конец жизни обратился к властям наполеоновской Франции с просьбой переменить одноименное название страшного приспособления для казни, но его просьба была отклонена.
Гильотен родился в 1738 г. в провинциальном городке Сэнт в семье не самого преуспевающего адвоката. С младых ногтей он впитал некое особое чувство справедливости, переданное ему отцом, ни за какие деньги не соглашавшимся защищать обвиняемых, если не был уверен в их невиновности. Гильотен стал студентом медицины сначала в Реймсе, а затем в Парижском университете, который окончил с выдающимися результатами. Вопреки расхожему мнению, доктор не изобретал смертоносной машины. Он, будучи депутатом Учредительного собрания, в декабре 1789 г. внес предложение, имевшее целью сделать казнь менее мучительной — без пыток и растягивания страшной процедуры.
Именно по его предложению был принят декрет о том, что «во всех случаях, когда правосудие вынесет смертный приговор, казнь будет одинакова для всех… При этом преступнику отрубают голову при помощи простого механизма». Озабоченность Гильотена имела несколько серьезных причин. Казнь через отсечение головы до того времени была дворянской привилегией, избавлявшей от позора и лишних мучений. Представителей же остальных сословий отправляли на тот свет при помощи самых разнообразных способов, среди которых повешение было самым гуманным, в сравнении с тем же четвертованием или колесованием.
Таким образом, декрет упорядочивал приведение приговоров в исполнение, покончив со средневековыми жестокостями. Идея использовать для казни механизм тоже была порождена чисто практическими соображениями. Ведь это весьма непросто — единым махом отсечь голову. Гильотен, врач и анатом, понимал как никто другой из его коллег-депутатов, что шея в анатомическом смысле создана так, что переломить или перебить ее затруднительно. Для этого требуется особо поставленный удар, умение виртуозно владеть мечом или топором. Ввиду элитарности этого способа лишения жизни «специалистов» для исполнения казни требовалось немного.
Однако при уравнении казнимых в праве на быструю смерть сразу возникал дефицит палачей. К тому же «производительность труда» у них была весьма низкой. Сама машина уже давно была не новостью: с ее помощью казнили в средние века в Германии, Шотландии и Ирландии. Пользовались ею и в Италии. В одной из книжек об этой стране Гильотен увидел иллюстрацию, изображавшую казнь при помощи механического топора в Милане. Механизм был прост и очевидно эффективен, а потому практичный доктор и предложил использовать его для решения возникшей проблемы. Для реализации предложения Гильотена была сформирована специальная комиссия. Входивший в ее состав доктор Антуан Луи в докладной записке признал таковое возможным, и под его руководством практическое конструирование и построение первой усовершенствованной машины осуществили немецкий механик Томас Шмидт.
По легенде, в работе над механизмом активное участие принимал сам Людовик XVI, впоследствии опробовавший эффективность изобретения на собственной шее. Король занялся изобретательством не из праздного любопытства: он всерьез увлекался слесарным мастерством и не упускал случая применять свои умения на практике. Построение машины было завершено 20 марта 1792 г., и почти сразу же начались испытания на трупах в парижской больнице Бисетре. Результаты испытания комиссия признала вполне удовлетворительными, и было дано разрешение провести публичную казнь новым способом.
В том же году 25 апреля в Париже на Гревской площади был казнен «по-новому» знаменитый разбойник Пелисье, ужаснувший общественность своими зверствами. Новая машина приглянулась публике, восторженно приветствовавшей казнь, ей дали имя Луизетта, малышка Луизон, — по фамилии Антуана Луи. Национальное собрание Франции по достоинству оценило труды причастных к построению этой «малышки». Их всех (кроме разве что венценосного слесаря Людовика) премировали, а парижане закатили по этому случаю грандиозный праздник.
Изобретение поспело как раз вовремя: через четыре месяца после того, как ее впервые пустили в дело, в стране началась эпоха террора, и головы из-под 160-килограммового ножа машины посыпались, как горох. Именно тогда имя Луи отошло в тень, и механическую головорезку стали называть гильотиной. В то время бывали дни, когда через этот механизм пропускали несколько десятков приговоренных. Свои гильотины стали заводить в крупных городах, а когда революционная армия Шарля Ронсена выступила на усмирение восставшего юга страны, в ее обозе наряду с провиантом, боеприпасами и прочим ехали и передвижные гильотины.
Говорят, этот механизм сэкономил революционерам огромное количество пороха и пуль, которые им бы пришлось потратить на казни аристократов, священников, приверженцев короля из других сословий и своих вчерашних товарищей, с которыми они немного разошлись во взглядах на политику. После того, как голова была отсечена, палач поднимал ее и показывал толпе. Бытовало мнение, что отрубленная голова могла видеть на протяжении примерно 10 секунд. Голову казненного поднимали, чтобы он мог перед смертью увидеть смеющуюся над ним толпу.
Несмотря на эти ужасающие подробности, французы полюбили гильотину. Да-да, именно полюбили и ходили на казни, как на представления с участием знаменитости! О машине сочиняли куплеты, она стала главной темой разговоров и в салонах, и в кабачках простолюдинов. В большом ходу были шуточки о машине-убийце, одна и сейчас в ходу: лучшее средство от головной боли — гильотина.
Машина сделала и блестящую театральную карьеру: сначала бутафорская гильотина проникла на балетную сцену в качестве декорации, но очень скоро преобразилась в персонаж, вокруг которого вертелось действо, и, наконец, она стала основным сюжетным стержнем во множестве народных комедий того времени.
В революционной Франции стали популярны изящные вещички: серьги, браслеты, печати для конвертов — все в виде гильотинок. Кулинары, поспешая в ногу со временем, откликнулись на эту моду «актуальным» десертом: в финале трапезы к каждому прибору подавалась персональная гильотинка из красного дерева, а на стол ставилось громадное блюдо, полное марципановых куколок с головами, карикатурно копирующими известных политиков. Каждый гость мог выбрать себе политика «по вкусу» и гильотинировать его. Из куклы вытекал вкуснейший сладкий соус густо-алого цвета, который поедали, макая в него марципановый «трупик» куклы, отрубленную головку брали себе на память о приятно проведенном вечере — получался изящный сувенир.
Зловещее обаяние гильотины притягивало, и этот сугубо утилитарный предмет почему-то заставлял людей шутить и смеяться, словно бы заигрывая с ним, со своей судьбой, со смертью… Слова «гильотина», «революция», «террор» стали неотделимы друг от друга. Остается только гадать, неужели Гильотен был настолько наивен, чтобы надеяться на то, что революционное правительство, вспомнив древний обычай миловать осужденного в том случае, если смертная казнь не удалась по «техническим причинам», остановит заевший механизм?
Людская фантазия не дремала: молва утверждала, что Гильотена самого казнили при помощи аппарата, носящего его имя. Но это всего лишь легенда, хоть и живучая, на самом же деле Гильотен дожил до 76 лет и умер в 1814 г. от карбункула на плече. Хотя в тюрьме — Консьержери — побывал. Каких только узников она ни повидала! Революция, как это обычно бывает, давно принялась пожирать своих детей: казнили легендарных революционеров Бриссо и Верньо — последний еще не так давно председательствовал в Национальном собрании. Потом ее стены почтили аристократы — да в каком количестве!
Был гильотинирован герцог Орлеанский, тот самый, который подал голос за смерть короля, затем слетели головы графа Ларока, графа де Лэгля, а вместе с ним — Агнессы Розалии Ларошфуко… Казнили ученого, которым Гильотен всегда так восхищался, — Лавуазье, не изыскав возможности отложить приведение приговора в исполнение ни на один день, чтобы дать тому возможность записать научное открытие. Казнили недавних революционных вожаков — Дантона и Демулена. Гильотен, терзаемый чудовищными душевными муками, считал себя виновным в смерти каждого из этих людей.
По ночам ему являлись их отрубленные головы, он же вымаливал у них прощение, произнося в свой адрес страстные оправдательные речи — он ведь хотел, как лучше… Он абсолютно искренне обещал самому себе, что, когда придет и его час, он, взойдя на эшафот, повинится перед народом, публично плюнет на «мадам Гильотину» и предаст ее проклятию. Так ему легче будет умереть… Но судьба не допустила близкого знакомства доктора Гильотена с этой «мадам».
Доподлинно известно, что после казни Робеспьера, состоявшейся 28 июля 1794 г., Гильотен оказался на свободе. Он скрылся в глухой провинции и в столице показывался чрезвычайно редко. Говорили, что он обратился в прилежного христианина и до последних дней жизни вымаливал у Господа прощения за свои грехи. Его имя всплыло в документах еще раз в связи с тем, что он выступил сторонником прогрессивной в начале XIX в. идеи вакцинации против оспы. Машина же продолжала исправно сносить головы, и дети доктора, оценив перспективу носить, словно клеймо, фамилию, давшую название орудию казни, сразу же после смерти Гильотена добились права ее изменить.
Когда в 1917 г. грянула революция в России, ее великая французская предшественница была поминаема к месту и не к месту: и на всех митингах, и в частных разговорах. Наряду с датами, событиями и именами давнего французского бунта не выпал из внимания и грозный символ революционного террора — гильотина; она снова сделалась «властительницею дум».
И снова вокруг нее начались какие-то судорожные шутки-прибаутки испуганных, растерявшихся людей, пытавшихся хорохориться, не показывать страха перед грядущими катастрофами. Именно в это время из-под пера популярнейшей писательницы Надежды Лохвицкой (псевдонимом — Тэффи) выпорхнул рассказец «Гильотина», в котором все страхи и тревоги по поводу грядущих дней были обращены в милую шуточку, в попытку обмануть смерть.
Самой писательнице это удалось. Многим ее читателям — нет. Их не гильотинировали: процесс механического обезглавливания в России не прижился. Это было слишком цивилизованно и напоминало какую-то врачебную процедуру. А большевики хотели, чтобы было страшно… А «подарок» доктора Гильотена служил человечеству еще долго. Позднее подсчитали, что только во времена Французской революции было гильотинировано более 15 тыс. человек. Последняя же казнь с помощью «мадам Гильотины» состоялась в октябре 1977 г. в Марселе: так казнили убийцу Намида Джадуби.
В Европе гильотина тоже применялась, хотя в Швеции, например, ее использовали только один раз — в 1910 г. Особенно же теплые отношения с «мадам Гильотиной» сложились у Гитлера: он отправил на свидание к ней около 20 тыс. человек. Кстати, в Германии обезглавливание применялось до 1966 г., потом его заменили расстрелом, поскольку единственная гильотина вышла из строя.
По материалам К.Калмановича, В.Ярхо и сайта his.1september.ru