НУРАНИ
Ситуация в Сирии и вокруг нее — по-прежнему в центре внимания. Причем с явной акцентировкой именно на то, что происходит «вокруг».
Совбез ООН, наконец, согласовал и принял резолюцию по Алеппо, договорившись отправить туда наблюдательную миссию. «Мы хорошо поработали несколько часов, и я думаю, что у нас есть хороший текст», — прокомментировал предложения по Алеппо представитель России в ООН Виталий Чуркин.
А постпред США Саманта Пауэр сообщила, что «вместе с представителем России очень конструктивно поработала над текстом». Нынешняя атмосфера резко контрастирует с тем, что происходило неделю назад, когда казалось, что Россия стоит на пороге нового пакета санкций — уже за Сирию, а Саманта Пауэр открыто обвинила Москву в совершении военных преступлений.
Тот «обмен мнениями» потом цитировали многие СМИ, в том числе в России. Саманта Пауэр заявила своему российскому коллеге, что что ситуация в Алеппо «встанет в один ряд» с теми событиями в мировой истории, которые «определяют современное понимание зла», как газовая атака против иракских курдов в 1988 году, совершенную режимом Саддама Хусейна, геноцид в Руанде в 1994-м и резня в Сребренице, устроенная сербами в 1995 году.
После чего добавила: «Режим Асада, Россия и Иран, ваши войска и марионетки совершают эти преступления. Ваши бомбы, снаряды и авиаудары позволили вооруженным отрядам в Алеппо окружить тысячи мирных жителей и стянуть на их шее петлю. Вам должно быть стыдно за это. Вы вообще способны испытывать стыд?»
Чуркин ответил: «Особенно странным мне показалось выступление представителя США, которая построила свою речь, как будто она Мать Тереза. Вы вспомните, какую страну вы представляете! Вспомните послужной список своей страны! И потом уже начинайте рассуждать с позиций морального или какого-то другого превосходства».
Теперь, после того, как Мевлют Алтынташ, ранее отвечавший за безопасность российской дипмиссии в Турции, застрелил посла РФ Андрея Карлова, выкрикнув: «Это вам за Алеппо!» — политики и дипломаты вряд ли позволят себе открыто выступать с обвинениями в адрес России за ее действия в «северной столице» Сирии, а тем более предлагать ввести против нее санкции, и сосредоточатся на решении «конкретных вопросов». А сама Москва тем временем демонстрирует намерение перехватить у США дипломатическую инициативу в сирийском урегулировании, созвав в Москве встречу министров иностранных дел России, Ирана и Турции.
Формат и в самом деле выглядит многообещающим. В столице РФ собрались наиболее влиятельные «внешние игроки» на сирийском поле. Турция поддерживает «умеренную оппозицию», Россия и Иран — Башара Асада. И точки соприкосновения тоже вроде бы есть. Все участники переговоров выступили за политическое урегулирование и сошлись во мнении, что военного решения гражданская война в Сирии не имеет.
Договорились способствовать заключению соглашения о прекращении огня, отметив, что на террористов оно распространяться не должно. И в очередной раз подтвердили, что территориальная целостность Сирии должна быть сохранена. Только вот за рамками официальных заявлений остались многие реалии и переговоров, и конфликта. Дело не только в том, что уже на пресс-конференции в Москве глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу напомнил о такой неудобной реальности: террористы в Сирии — это не только «Исламское государство» и «Джебхат-ан-Нусра». Они наличествуют и среди сторонников Башара Асада.
«Сегодня мы говорим о прекращении огня, и мы говорим о том, что прекращение огня должно распространяться на всю Сирию, но мы не считаем, что этот режим будет распространяться на такие террористические организации, как Джебхат ан-Нусра и «ИГ», — заявил Чавушоглу на пресс-конференции по итогам переговоров с главами МИД Ирана и РФ в Москве. После чего добавил, что «есть и другие группы, которые связаны в том числе и с режимом сирийским». «Это, например, «Хезболла». И необходимо прекратить их поддержку», — подчеркнул глава МИД Турции.
Однако куда важнее другое, «необозначенное» обстоятельство. «Внешние игроки» на сирийском поле могут, конечно, встречаться, «утрясать интересы» и даже о чем-то договариваться. Но вот окончательное отношение остается за самими сирийцами. За гражданами страны, ситуация в которой не укладывается, увы и ах, в приятную чьим-то ушам схему, что вот была на карте процветающая, мирная, благополучная Сирия, но пришли «злые дяди в пробковых шлемах», и жизнь превратилась в ад. Все куда сложнее.
В странах Ближнего Востока, и Сирия здесь — не исключение, любят ссылаться на свою древнюю историю. И вроде бы доказательства, как та же Пальмира, налицо. Только вот, увы и ах, Башар Асад ни в коей мере не прямой потомок легендарной царицы Зиновии. Понятно и другое. Об этом уже говорилось, в том числе в Echo.az, но тем не менее напомним: Сирия — одно из государств, которые образовались на обломках Османской Империи и «унаследовали» границы ближневосточных колониальных владений стран Антанты, «нарезанных» по соглашению Сайкса-Пико, которое сквозь зубы признают одной из позорных страниц европейской дипломатии (хотя интересы своих стран его авторы соблюли вроде бы неплохо): эти турецкие вилайеты достанутся англичанам, те — французам…
Потом, когда рушиться начали уже «европейские» колониальные системы, границы владений превратились в государственные. И на карте мира возникли страны, где не было четкого этноконфессионального большинства, а среди граждан наличествовали сунниты, шииты, алавиты, христиане, арабы, курды, туркманы… Вряд ли такое обстоятельство можно было назвать безусловной «бомбой замедленного действия» или «миной, заложенной под государственность».
В конце концов, на карте мира вот уже много веков существует Швейцария с ее немецкими, французскими и итальянскими кантонами, тремя государственными языками и четырьмя официальными. Можно вспомнить Бельгию с ее Фландрией и Валлонией. Более того, как показывает ситуация, в том же Афганистане с его столь же произвольно выкроенными границами и пестрым составом населения удалось по крайней мере пригасить извечное соперничество между пуштунами и таджиками — притом что еще в пятидесятые годы в Лондоне открыто предлагали разделить Афганистан, бывшее «буферное» государство между Британской Индией и Российской Империей, между соседями.
Для того, чтобы создать успешную государственную модель, нужна была самая малость — ощутить себя гражданами единой страны. Увы, в Сирии события приняли другой оборот. Здесь с самого начала установилась жесткая диктатура. Она, конечно, подавляла недовольство «железной рукой», и кто-то из внешних наблюдателей принимал это за стабильность, не сомневаясь, что стабильность эта — всерьез и надолго. Но эти благожелательные внешние наблюдатели не замечали, что такого рода стабильность держится только на репрессивных стяжках. А местные диктаторы оставались в глубине души представителями своего клана, которому отдали в частное владение всю страну.
Продвижение по службе, успешная карьера — в той же Сирии все это зависело от происхождения куда больше, чем от способностей или квалификации. И в результате граждане Сирии за те несколько десятилетий, пока эта страна существует на карте мира в качестве независимого государства, просто не консолидировались в нацию в полном смысле слова. И в значительной степени продолжали ощущать себя сначала суннитами, алавитами, курдами или черкесами, а уже потом — сирийцами.
А дальше произошло то, чего не могло не произойти. Репрессивные «стяжки» не могли действовать вечно, и стоило им ослабнуть, как государства просто начали расползаться по швам. Сирия отчаянно нуждалась в реформах, и их ждали от нового руководителя с лондонским образованием — Башара Асада. Но у него на это банально не хватило политической воли.
Недовольство продолжало копиться, в какой-то момент оно, в особенности под влиянием «арабской весны» в соседних странах, выплеснулось с кухонь на улицы. Башар Асад ответил репрессиями. Только вот не учел, что даже репрессии — инструмент, которым еще надо уметь пользоваться. Они могут «погасить», вернее, подавить локальный протест и дать возможность в относительной тишине решить те проблемы, которые его вызвали. Так, кстати говоря, действуют и во вполне демократичных странах.
Но если проблем накопилось слишком много, то тишины не получится, а силовое подавление даст обратный эффект. Что и произошло в Сирии. Для подавления студенческих протестов в Дераа было достаточно полицейского спецназа, но в Латакии уже стреляли по жилым кварталам из корабельной артиллерии — как в Баку в марте 1918 года. Протесты разгорались, власть и в прямом, и в переносном смысле стреляла на поражение, ей тоже отвечали огнем.
Страна скатывалась в пропасть гражданской войны, Башар Асад раз за разом упускал шанс договориться со своими политическими противниками, уповая на военную помощь России и Ирана. И только года через два на авансцену гражданской войны в Сирии вышла ИГИЛ, организация, чей «костяк», по признанию не кого-нибудь, а Владимира Путина, составили бывшие офицеры армии Саддама Хусейна. И если сегодня кто-то и хочет подогнать ситуацию в Сирии под простую схему «Асад при поддержке России против ИГИЛ». в реальности все не совсем так. Вернее, совсем не так.
Только вот, как бы ни был велик соблазн в такой ситуации заявить, что корень зла — это «неудачные» границы, и попытаться их «исправить» и «улучшить», ведущие державы мира высказывать что-то подобное остерегаются. Потому что понимают: границы — это тот «скелет», «опорная система», на которой в мире держится если не все, то почти все. И любая попытка их перекройки, да еще в таком регионе, как Ближний Восток, вызовет целую серию войн по «принципу домино».
А значит, надо искать способ решить проблемы Сирии в рамках сирийской государственности, не трогая границ. Иначе — вакханалия и кровавая баня, на фоне которой нынешняя война в Сирии покажется милыми шалостями на детской прогулке. На то он и положен в основу международного права, этот самый принцип территориальной целостности. Другое дело, что об этом принципе мир вспомнил слишком поздно.
Нет, я не о том периоде, когда применительно к той же Сирии рассуждали о выкраивании «бутикового государства» для Башара Асада с российскими базами в Тартусе и Хмеймиме, кто-то заводил разговор о независимости курдов и т.д. Речь о событиях начала девяностых. Когда мир просто не замечал множества прецедентов силовой перекройки границ. Агрессия Армении против Азербайджана — пример первый, но сегодня, увы, уже не единственный.
Да, начался конфликт еще в годы существования СССР, но форму настоящей войны с захватом территорий и этническими чистками он принял уже после того, как Азербайджан и Армения были признаны в существующих границах. Но в ответ на эти действия Армении, точнее, России от имени Армении, не последовало ни санкций, ни других мер воздействия. Потом мировое сообщество «не заметило» трагедии в грузинской Абхазии. «Не увидело», как от Грузии отрывают Южную Осетию, от Молдовы — Приднестровье.
Даже «пятидневная война» РФ против Грузии не заставила «встряхнуться». К реальным ответным действиям привел только Крым. Только вот на фоне продолжающегося равнодушия в отношении других такого рода конфликтов (а Крым — это не более чем перевод «миацума» на русский язык), нынешние санкции против России — мера оправданная, но слишком уж локальная.
И пока адекватный ответ на силовую перекройку границ не станет всеобщим правилом, этот самый «принцип домино» вряд ли удастся остановить. Потому как заткнуть брешь в плотине пальчиком можно только в популярных сказках, но не в реальности. Вопрос только в том, когда это осознают за пределами стран ГУАМ, затронутых этими самыми «забытыми агрессиями»?