О.БУЛАНОВА
А не сыграть ли нам в карты? Но для начала — выяснить, когда зародилась эта игра, и что было ее прообразом. Скажем сразу: время и место возникновения карт не известно. В старинном китайском словаре Чинг цзе Тунга, получившем известность в Европе в 1678 г., говорится, что карты были изобретены в Китае в 1120 г. Но в целом существует несколько версий появления карт.
Китайские и японские карты слишком уж непривычны для нас и по внешнему виду, и по характеру игры, больше похожей на домино. Эти далекие предки карт использовались также вместо денег, поэтому у них было три масти: монета, две монеты и много монет. Затем у японцев появились четыре масти: они символизировали времена года, а 52 карты в колоде означали количество недель в году.
Существуют также сведения, что китайцы и японцы еще до появления игральных карт из бумаги уже играли табличками наподобие карт — из слоновой кости или дерева с нарисованными фигурами, а в средневековой Японии были оригинальные игральные карты из раковин мидий.
Они были украшены рисунками, изображавшими цветы, пейзажи, бытовые сценки. С помощью таких карт можно было раскладывать и «пасьянс» — раковины располагали на столе и искали среди них «двойников». В XIII в. стали известны карты в Индии и Египте. В Индии на них изображалась фигура четырехрукого Шивы, который держал кубок, меч, монету и жезл.
Некоторые считают, что эти символы четырех индийских сословий и дали начало современным карточным мастям. Но куда популярнее египетская версия происхождения карт, растиражированная новейшими оккультистами. Они утверждали, что в глубокой древности египетские жрецы записали всю мудрость мира на 78 золотых табличках, которые изображались также в символическом виде карт.
Из них 56 — «Младшие Арканы» — стали обычными игральными картами, а оставшиеся 22 «Старших Аркана» вошли в состав загадочной колоды Таро, используемой для гаданий. Эту версию впервые обнародовал в 1785 г. французский оккультист Эттейла, а его продолжатели французы Элифас Леви и доктор Папюс и англичане Мэзерс и Кроули создали собственные системы интерпретации карт Таро. О появлении карт в Европе есть несколько версий.
По одной из них начало игры в карты относится к XV в. и совпадает с появлением там цыган. По другой общая известность карт, по свидетельству иезуита Менестрие, началась в XIV в. Тогда один малоизвестный живописец по имени Жикомин Грингонер изобрел карты для развлечений умалишенного короля Франции Карла VI (1368-1422), вошедшего в историю как Карл Безумный.
Карты якобы были единственным средством, которое успокаивало больного между приступами. А во время царствование Карла VII (1422-1461) они были усовершенствованы и тогда же получили свое теперешнее название. Однако это — лишь легенда. Первое документальное известие о картах в Европе относится к 1379 г., когда в хронике одного из итальянских городов появилась запись: «Введена игра в карты, происходящая из страны сарацин и называемая ими «наиб».
Игра носила, по-видимому, военный характер, т.к. «наиб» по-арабски — «капитан», «начальник». На арабских картах обозначались лишь цифры, ведь законы ислама запрещали изображать человека. Поэтому скорее можно говорить не об изобретении карт французами, а об украшении фигурами уже существующих карт. В карточных мастях не было единообразия. В ранних итальянских колодах они носили названия мечей, кубков, денариев (монет) и жезлов. Похоже, как и в Индии, это было связано с тремя сословиями, в то время как жезл символизировал стоявшую над ними королевскую власть.
Во французском варианте мечи превратились в пики, кубки — в черви, денарии — в бубны, а жезлы — в кресты или трефы (последнее по-французски означает «лист клевера»). На разных языках эти названия и сейчас звучат по-разному; например, в Англии и Германии это лопаты, сердца, бриллианты и дубинки, а в Италии — копья, сердца, квадраты и цветы. На немецких картах еще можно встретить старинные имена мастей: желуди, сердца, колокола и листья. Что касается русского слова «черви», то оно произошло от слова «червонный» («красный»): понятно, что сердца изначально относились к красной масти.
Карты быстро распространились во всех европейских странах, на их основе появились азартные игры, и потому властями вскоре стали предприниматься строгие меры для их запрещения. Несмотря на это, изобретались все новые и новые карточные игры. В Германии появились ремесленные цеха, изготовляющие карты, улучшались способы их выделки.
В XV в. во Франции установили тот тип карт, который существует и поныне. Считается, что масти карт символизируют четыре главнейших предмета рыцарского обихода: трефы — меч, пики — копья, бубны — знамя и герб, червы — щит. Существует предположение, что колода — не случайный набор карт (как и в древней Японии): 52 карты соответствуют числу недель в году; 4 масти — это четыре времени года; в каждой масти 13 карт, столько же недель в каждом времени года; сумма всех очков 52 карт составляет 364, то есть число дней в году без одного.
В разных странах карты называли по-разному и так запутали правила, что играть стало просто невозможно. К тому же раскрашивались карты от руки и стоили так дорого, что их могли приобрести только богачи. В XVI в. карты радикально упростились: из них исчезли почти все картинки за исключением четырех «старших» мастей и шута (джокера). Интересно, что у всех карточных изображений были реальные или легендарные прототипы. Например, четыре короля — это величайшие монархи древности: Карл Великий (черви), библейский царь Давид (пики), Юлий Цезарь (бубны) и Александр Македонский (трефы).
В отношении дам такого единодушия не было: дама червей была то Юдифью, то Еленой Троянской, то Дидоной. Дама пик традиционно изображалась как богиня войны — Афина, Минерва и даже Жанна д’Арк. В роли дамы пик после долгих споров стали изображать библейскую Рахиль: она идеально подходила на роль «царицы денег», поскольку обокрала собственного отца. Наконец, дама треф, на ранних итальянских картах выступавшая как добродетельная Лукреция, превратилась в Аргину — аллегорию суеты и тщеславия.
Самая сложная фигура карточного пантеона — валет, или, по английской терминологии, оруженосец. Само слово «валет» вначале означало слугу или даже шута, но позже утвердилось иное его значение: не вполне честный, хоть и храбрый искатель приключений. Именно таковы были все реальные прототипы валетов — французский рыцарь Ла Гир по прозвищу Сатана (черви), и герои эпоса: Ожье Датчанин (пики), Роланд (бубны) и Ланселот Озерный (трефы). Первые карты, которыми играли в Европе, стоили очень дорого, т.к. литографического печатания тогда еще не было, они рисовались от руки.
Во Францию карты привозились из Италии. Карты в то время имели в длину 22 см, что делало их крайне неудобными для игры. На Руси, которая считалась тогда «задворками» цивилизации, карты, однако, появились еще во времена Ивана Грозного. Карты были дорогостоящим и легко портящимся товаром, поэтому перевозили их в прочных дубовых бочках. Уже с начала XVI в. карты стали обычным предметом торга по всей России, а карточная игра стала приносить ощутимый вред нравственности и правопорядку.
В 1649 г. Уложение царя Алексея Михайловича квалифицирует карточную игру как серьезное преступление. Петр I перенял многие европейские обычаи, но карт не любил и играл в них очень редко. Но именно при нем впервые возникло российское производство карт на двух небольших мануфактурах в Москве — до этого карты были привозными.
Личное внимание и всемерная поддержка карточных мануфактур Петром объяснялось совершенно прозаически: измотанному Северной войной государству нужны были деньги, которые и приносила торговля картами. В течение всего XVII в. карты производились мелкими мастерскими и в столицах, и в провинции.
Отдельные мастерские имели даже некоторый ассортимент видов карт, впрочем, весьма скромный. Рисунок был незамысловат и практически не менялся десятилетиями. В царствование Екатерины II зародилась, а при Александре I претворилась в жизнь благая мысль о государственной монополии на производство карт. Доход шел на благотворительность — на него содержалось ведомство императрицы Марии, опекавшее детей-сирот.
Непосредственное производство карт было развернуто в пригороде Санкт-Петербурга, на казенной Александровской мануфактуре, при которой с 1819 г. стала работать Императорская карточная фабрика. Более 20 лет шло становление нового производства, пока русские карты не стали выпускаться на русской бумаге и в основном русскими мастерами. Директор Карточной фабрики А.Я. Вильсон стремился к некоторому улучшению внешнего вида карт, и императору Николаю I был представлен соответствующий доклад, на котором он, однако, собственноручно написал: «Не вижу никакой причины переменять прежние рисунки».
После отмены крепостничества на фабрике начались существенные перемены. Вместе с обновлением технической стороны дела возникла необходимость изменения и художественного оформления карт. И возникли т.н. Атласные карты. Сейчас они настолько привычны для нас, что всякие другие кажутся необычными и даже «неправильными».
Действительно, Атласные карты уже много десятилетий являются самыми распространенными и популярными картами в странах СНГ. За решение вопроса изменения и художественного оформления карт взялись очень серьезно. Разработку новых рисунков игральных карт доверили академикам живописи А.И. Шарлеманю (Боде-Шарлемань) и А.Е. Бейдеману.
Художники создали несколько эскизов, которые до сих пор, уже спустя полтора века, являются чудесными образцами карточной графики и украшают собрание Государственного Русского музея и Карточного музея Петергофа. Однако в производство были запущены достаточно простые и художественно лаконичные рисунки академика Шарлеманя, которые мы и знаем сейчас как Атласные карты.
Шарлемань происходил из семьи обрусевших французов, его отец и брат были известными архитекторами. Будущий академик учился в Императорской Академии художеств. В 1855 г. Шарлемань за картину «Суворов на Сен-Готарде» был удостоен большой золотой академической медали и права на шестилетнюю заграничную поездку.
Возвратившись в Россию, Шарлемань много работает как иллюстратор в журналах, сотрудничает в Государственной экспедиции заготовления ценных бумаг, расписывает храмы и даже участвует в подготовке костюмов для «Исторического бала» у великого князя Владимира Александровича. Работа для Карточной фабрики стала просто одним из заказов. Кто знал, что это творение художника станет бессмертным!
Почему же именно данный проект игральных карт оказался таким удачным? Рисунки Бейдемана, как и другие эскизы Шарлеманя, были очень хороши в художественном плане, но оказались не вполне подходящими для массового производства. Эскиз Атласных карт был сделан для печати в четыре краски: черную, желтую, синюю и красную.
Однако не только «технологичность» сыграла свою роль в успехе. Рисунок карточных фигур оказался настолько лаконичным, настолько лишенным ненужных деталей и сложных ракурсов, что успех был просто неизбежен. Шарлемань не создал принципиально нового карточного стиля. Атласные карты явились результатом исключительно мастерской переработки уже существовавших карточных рисунков.
(По материалам сайтов 36cards.com и gadatel.ru)