Александр ХАКИМОВ
Ну вот, недовольно скажет кто-то, вновь он оседлал любимого конька. Опять он о фантастике… Да ладно вам, скажу я в ответ, ведь к фантастике апеллирую не оттого, что мне ни о чем другом сказать нечего или не хочется. И не только оттого, что я спец в этой области.
Поймите же, скажу я, нам выпало жить в удивительное и вместе с тем опасное время, когда фантастика уже не плетется за реальностью и даже не идет с реальностью рука об руку — фантастика уже начала опережать реальность…
Мыслимо ли дело, читать в газетах или узнавать из теленовостей, что астрономы NASA открывают в Космосе одну пригодную к жизни планету за другой, что ученые всерьез собираются слетать к Проксиме Центавра на корабле с двигателем нового типа, и что в Японии не только создан робот-ребенок для одиноких женщин, но и мужчина уже переспал с женщиной-роботом!
Не то что мой дед — даже мой папаша смог бы прочитать обо всем этом лишь в фантастических книжках, а я узнаю об этом из СМИ! Так что сегодня фантастика плотно переплелась с действительностью, как в лишайнике нити грибов переплетаются с клетками водорослей…
И не за горами то время, когда, может быть, и в такую область, как юриспруденция, проникнут придуманные фантастами законы, которые сегодня кажутся невероятными и даже смешными… хотя смешного в них, прямо скажем, немного. Судите сами. В 1956 году знаменитый американский фантаст Уильям Тенн опубликовал рассказ «Срок авансом» (Time in Advance). Рассказ многих позабавил (и продолжает забавлять до сих пор), но в нем выражена серьезная, хоть и парадоксальная идея.
Всем известно, что любой человек, совершивший преступление, вслед за этим несет наказание. Таков порядок вещей. Ну а что, если наоборот? То есть человек, задумавший какое-либо преступление, заявит об этом, отбудет наказание заранее (авансом, так сказать), а потом со спокойной душой задуманное преступление совершит? И ничего ему за это не будет, ибо наказание он уже понес сполна?
Именно так, по мнению Уильяма Тенна, будет обстоять дело в цивилизованном мире грядущего. Создадут институт так называемых «допреступников». Любой человек, собирающийся совершить преступление, заявляет об этом властям и становится «допреступником». Его вместе с другими такими же «допреступниками» высылают на каторжную планету, где у него нет никакой гарантии выживания.
Но тот, кто сможет отбыть срок полностью и вернуться на Землю, получает по закону право совершить убийство или любое другое заявленное преступление. Тут причина и следствие как бы меняются местами, телегу запрягают впереди лошади.
Вот как говорит об этом правительственный чиновник в интервью журналисту: «В некотором смысле мы вовсе не отменяли смертной казни, а только заменили ее общественно-полезным подобием рулетки. Любой человек, совершивший или намеревающийся совершить одно из особо опасных преступлений, высылается на планету, где его труд принесет пользу человечеству и где у него нет стопроцентной гарантии, что он вернется на Землю — хотя бы даже калекой. Чем серьезнее преступление, тем длиннее срок и, следовательно, тем меньше шансов на возвращение. Всякий допреступник имеет право обратиться к начальнику лагеря с просьбой о немедленном освобождении, для чего достаточно заполнить соответствующий бланк. Этого человека немедленно снимают с работ и с первым же кораблем отправляют на Землю. Соль тут вот в чем: та часть срока, которую он уже отбыл, полностью аннулируется, и он не получает никакой компенсации. Если, выйдя на свободу, он совершает настоящее преступление, он должен отбыть положенный срок полностью. Если он вновь выражает желание отбыть срок авансом, то опять отбывает его с самого начала, хотя, разумеется, с положенным зачетом. Трое из каждых четырех допреступников подают просьбу об освобождении в первый же год. Эти планеты быстро приедаются…».
«…Эти индивиды были достаточно благоразумны и попытались отбыть лишь половину срока, положенного за их преступление. Так неужели же они будут настолько глупы и все-таки совершат преступление с риском получить полный срок без зачета, когда уже убедились, что не могут вынести и двенадцати месяцев каторги? Не говоря уже о том, что на этих планетах, где выживают лишь отдельные счастливчики, они на практике постигают ценность человеческой жизни, необходимость социального сотрудничества и преимущества цивилизованных методов. А тот, кто не просит об освобождении? Ну, у него есть достаточно времени, чтобы желание совершить задуманное преступление совсем остыло, не говоря уже и о гораздо большей вероятности того, что он погибнет и останется ни с чем. Таким образом, число допреступников, которые возвращаются и совершают задуманное преступление, настолько мало, что общество оказывается в колоссальном выигрыше» (конец цитаты).
Согласно статистике, отбыть срок авансом полностью, вернуться на Землю и получить свое законное право на преступление удается только одному человеку в среднем раз в 11 лет. В центре рассказа «Срок авансом» — судьба двоих как раз таких допреступников. Они вернулись на Землю, полностью отбыв срок и оставшись в живых. На Нью-йоркском космодроме их встречают толпы журналистов.
«Через несколько минут они будут освобождены с правом убить любого мужчину или женщину в пределах Солнечной Системы, — вещает телерепортер. — Всмотритесь в их лица, дорогие телезрители и телезрительницы, — ведь может быть, они изберут именно вас!» И это, правда: допреступник, подавая заявку на будущее убийство, имеет право не указывать имя жертвы. Попробуйте представить себе, сколько людей в Нью-Йорке охвачены ужасом в этот момент. Кого запланировал убить вернувшийся допреступник — жену? Любовника жены? Конкурента по бизнесу? Соседа? Поп-звезду?.. В том же, 1956 году, был опубликован рассказ другого знаменитого американского фантаста Филиппа Дика «Особое мнение» (The Minority Report).
Сюжет рассказа основан на любопытной идее. Итак: в Вашингтоне 2054 года не существует убийств — благодаря новейшей технологии, которая определяет убийц еще до того, как они совершат преступление (в секретном аналитическом отделе сидят трое слабоумных мутантов-провидцев, которые «считывают» информацию из ближайшего будущего; служащим спецотдела «Прекрайм», обычным людям, остается лишь записать нужные сведения и принять необходимые упреждающие меры). Джон Андертон, глава «Прекрайма», свято верил в систему, пока сам не оказался обвиненным в убийстве, которого не совершал…
Вот как Филипп Дик описывает тот самый секретный аналитический отдел: «В помещении возвышались впечатляющие горы оборудования: это были приемники данных, анализаторы, компараторы и прочие компьютерные механизмы, которые сохраняли, изучали и обрабатывали поступающую информацию. И где-то там, посреди всей этой машинерии, сидели три провидца, почти невидимые в клубках опутывающих их проводов. — Вот они, — сухо произнес Андертон. — Как вам это понравится? В мрачной полутьме сидели три бормочущих, пускающих слюни идиота. Любое невнятное слово, слетающее с их мокрых губ, каждое невнятное словосочетание, даже случайный слог или бессмысленный звук — все это скрупулезно записывалось, анализировалось, подвергалось сравнению, разбиралось на отдельные морфемы, фонемы, дистинктивные признаки и снова собиралось воедино в форме визуальных символов, которые записывались на информационные карты, автоматически распределяемые по разным маркированным лоткам на основе различных ключевых слов и выражений. Эти слюнявые идиоты бормотали изо дня в день, из года в год, прикованные металлическими скобами к специальным креслам с высокой спинкой, подсоединенные металлическими клеммами к разноцветным перепутанным проводам. Все их физиологические нужды удовлетворялись автоматами, а других у них попросту не было. Они бормотали или дремали, они не жили, а вели растительное существование, их разум был пуст и потерян, постоянно блуждая в тенях. Но были это тени не сегодняшнего дня. Трое бормочущих уродцев с огромными головами и атрофированными телами интуитивно созерцали Будущее, и вся техника аналитического отдела была нацелена на то, чтобы расшифровать их невнятные предсказания. Пока умственно отсталые провидцы сумбурно лепетали, заикались и стонали, машины с невероятной чуткостью улавливали и записывали каждое словечко» (конец цитаты).
Как бы гадко ни выглядели мутанты-предсказатели (которых персонал отдела называет «обезьянками»), но благодаря именно им огромный мегаполис оградил себя от насильников и убийц…
Как вам идея? Презумпция виновности, так сказать. Да, скажете вы, а ошибка? Ведь сам главный герой был облыжно обвинен в замысле убийства!
И вот что сказал по этому поводу режиссер Стивен Спилберг: «Ни одна система, в том числе и та, что показана в «Особом мнении», не может быть безупречной». А как вам затея с допреступниками? Наказание ДО преступления? Срок авансом? Ну и что, скажете вы, пожав плечами, какие-то фантазии… А про фантазии я уже говорил — в самом начале. И уверены ли вы, что буквально завтра эти фантазии не станут реальностью?