О.БУЛАНОВА
У нашей собеседницы Айтен Гаибхановой очень красивая профессия. Да-да, именно красивая — она тюльпанолог. Возможно, официально такой науки — тюльпанологии — и нет, но как еще назвать ботаника, который занимается изучением, разведением, селекцией тюльпанов?
Айтен Гаибханова живет в небольшом городке рядом с Амстердамом, работает на одной из тюльпановых ферм и знает о тюльпанах, наверное, все. Она может говорить о них часами, тюльпаны для нее — не просто объект изучения, это объект огромной любви. Она, можно сказать, счастливый человек: ее увлечение стало ее работой.
Она так и говорит: только тот, кто в качестве основного занятия в жизни выбрал себе то, что является для него смыслом жизни, может быть по-настоящему счастлив.
ИНТЕРВЬЮ
— Скажите, а вы и в Голландию переехали из-за тюльпанов?
— Нет, в Голландию я попала по другой причине — я вышла замуж за голландца. А вот познакомилась я со своим будущим мужем именно благодаря цветам — на одной из цветочных выставок в Петербурге. К цветам он отношения не имеет, он инженер, просто зашел на выставку — было свободное время. Но я считаю, это судьба! (Смеется.) Вообще надо сказать, что Голландия в истории тюльпанов — вторична. Первична Турция. Поэтому меня всегда обижает, когда Голландию называют родиной тюльпанов.
— Тогда расскажите, пожалуйста, об их настоящей родине!
— С удовольствием! Вообще-то дикие тюльпаны появились не в Турции. Они до сих пор где только не растут: и у нас на Кавказе, и в других горах — на Алтае, Тянь-Шане, Памире, а также в Монголии, Китае, в Крыму. И на равнинах, в оазисах пустынь встречаются. Они попали даже в Северную Африку. Встречался тюльпан и на Ближнем Востоке. Есть даже сведения, что рисунок тюльпана якобы найден даже в рукописном библейском тексте. Я к таким сообщениям отношусь с известной долей скептицизма, потому что если найден такой рисунок, значит, найден оригинал библейского текста. А это, сами понимаете, нонсенс! Но вот то, что в различных письменных ближневосточных источниках уже в XI-XII веков тюльпан упоминается, — это факт.
К этому цветку на Востоке всегда были неравнодушны. И это при условии, что тюльпан практически не имеет запаха, что на Востоке очень ценилось. Он полюбился из-за его расцветки. Поэтому его сравнивали с павлином, говорили, что тюльпан не имеет запаха, как красивый павлин — песен. Хафиз Ширази, персидский поэт, один из величайших лириков в мировой поэзии раннего Средневековья говорил, что с девственной прелестью тюльпана не может сравниться даже сама роза.
Но это все речь о диких тюльпанах. Сортовые тюльпаны — заслуга турецких садоводов. Считается, что в Турцию они попали из Персии — в диком виде. В Персии этот цветок тоже любили, называли его «дюльбаш» — из-за сходства с формой тюрбана. Так что слово «тюльпан» в русском языке — не что иное, как персидское заимствование, которое трансформировалось из «дюльбаш». В латинский язык, на котором принято писать название всех растений, — оттуда же. По-латински тюльпан — Tulipa, как результат трансформации слова и потери им окончания.
— Значит, родина их — Персия?
— Тут бы я не была столь категорична. Попали в Турцию из Персии — это одно, а зародились в Персии — это другое. Как я уже сказала, дикие тюльпаны где только не встречаются! Говорить о каком-то одном месте как о родине, о месте появления диких тюльпанов было бы совершенно неправильно! Кстати, тот факт, что персы говорили, будто тюльпан не имеет запаха, говорит как раз о том, что дело они имели с дикими тюльпанами. Именно степные тюльпаны не имеют ярко выраженного запаха. Да и о том, что в Турцию они попали из Персии, тоже надо доказать, что, сами понимаете, просто невозможно.
Пути миграции растений по земному шару много веков назад сегодня можно определить лишь с некоторой долей точности. Можно лишь предполагать. Вот ученые и предполагают, что в Турцию они попали из Персии. С тем же успехом они могли туда попасть с территории современной Сирии, с Кавказа и т.д. Тем более то есть сведения о завозе тюльпанов из Генуи и Греции. Главное, что именно в Османской империи началось их культивирование. А все из-за того, что тюльпан приглянулся султанам. В плане чувства красоты османские правители были на высочайшем уровне, умели ценить прекрасное. Вот и тюльпан оценили.
И началось! Тюльпан стал главным садовым цветком. А т.к. он имеет разную окраску, то прекрасно подходил для составления живых ковров — огромных по площади посадок в садах султанов. Цветы высаживали в виде различных орнаментов. В этих же садах — как считают некоторые историки — были применены чуть ли не впервые в мировой истории такие приемы садового искусства, как подсветка. Есть сведения, что в садах султанов вечерами в эти тюльпановые «ковры» выпускали черепах с прикрепленными на их спины свечами. Черепахи ползали в ночи, тюльпановые «ковры» причудливо освещались, эффект был потрясающий. Селекции как таковой еще не было, просто ко двору султана свозились красивые тюльпаны со всех уголков империи и они активно выращивались.
— При каком султане это все произошло?
— При Сулеймане I (1494-1566), который получил прозвище Великолепный. Это был уникальный правитель, о нем можно рассказывать долго, но у нас тема не та! (Смеется.) Достаточно сказать, что Сулейман Великолепный как никто умел ценить прекрасное. Его приближенные, а затем и остальная знать начали активно ему подражать и тоже заводили в своих садах тюльпановые «ковры». Так продолжалось десятилетиями, мода не надоедала. Но первые упоминания о тюльпане как садовом растении относятся еще к эпохе правления Мехмеда II (1432-1481), который носил прозвище Завоеватель.
В Османской империи тюльпан с самого начала был символом правящей династии, он изображался на предметах декоративно-прикладного искусства, на посуде, изразцах. Кроме этого он был символом изящества, мира, покоя, этому цветку придавался даже определенный сакральный смысл из-за того, что название цветка — «лале» — напоминает слово «Аллах». Поэтому он олицетворял собой и мистические духовные переживания. При Ахмеде II в XVII веке и позже, при Ахмеде III тюльпаны в Османской империи заняли первое место по количеству выращиваемых цветов.
Это время — начиная от времен Сулеймана Великолепного — историки назовут потом Эрой тюльпанов. Это была первая в истории тюльпаномания. Народ реально сходил с ума! Пришлось даже вводить законы, ограничивающие покупку и продажу тюльпанов вне Стамбула, а после и вообще таковую запретить. За нарушение — высылка из страны. Хорошо хоть, не убивали, а лишь высылали. Хотя подданные ворчали, что тюльпан стал цениться выше человеческой жизни.
— А когда же в истории тюльпанов возникла Голландия?
— А вот примерно в это время и возникла — в Эру тюльпанов. Первый дипломатический отчет, в котором упоминался чудо-цветок, попал в Европу после 1550 года, в эпоху Сулеймана Великолепного. Его отправил германский посол Ожье Гислен ван Бусбек, удивительный для своего времени ученый-энциклопедист, фламандец по происхождению, увлекающийся в том числе и ботаникой. Он же ввез в Европу и луковицы тюльпана, а также сирень обыкновенную, конский каштан и некоторые другие виды растений и даже животных.
Это было приблизительно в 1555 году. В 1561 году первое научное описание тюльпана составил еще один ученый-энциклопедист — швейцарец Конрад Геснер. Ему принадлежит одна из самых первых систем классификации растений. Первым Геснер описал тюльпан, выращенный в Аугсбурге из садового материала, привезенного из Османской империи. Он получил название «аугсбургский тюльпан» или «тюльпан Геснера». Современные ботаники считают, что это был т.н. тюльпан Шренка, гибридный вид. Но дикорастущий тюльпан Шренка и тюльпан Геснера — это все-таки разные виды. Впрочем, я сейчас углублюсь в чисто профессиональные дебри, поэтому вы меня останавливайте. (Смеется.)
Потом в «тюльпановом деле» свою огромную роль сыграл и Карл Клузиус, выдающийся ботаник своего времени и директор ботанического сада при дворе Максимилиана II: он в 1601 году первое сравнительное описание всех известных к тому времени в Европе видов тюльпанов. Именно Клузиус познакомил с этим цветком Нидерланды, когда получил из Лейденского университета приглашение. Там он стал почетным профессором ботаники и создал уникальный ботанический сад. В этом саду он посадил тюльпаны, привезенные из Стамбула Ожье ван Бусбеком. И они чудесным образом прижились — несмотря на всю разницу в климатических условиях Северо-Западной Европы и Стамбула. В 1594 году там зацвели первые тюльпаны. А дальше началось подлинное сумасшествие! Турки со своей любовью к тюльпанам остались далеко позади, до такого безумного размаха они просто не дошли. Голландцы реально сошли с ума! Это было не иначе как болезнью.
Тюльпаны выращивали все слои населения — бедные и богатые. Бедные могли баснословно разбогатеть, богатые — разориться подчистую. Из-за тюльпанов сходили с ума в медицинском смысле слова, кончали с собой, крали и убивали, попадая за решетку. Нанимались сторожа, которые охраняли грядки и горшки с редкими сортами, самые ненормальные сторожили свои сокровища сами. За редкие сорта платили целые состояния. Так, в бухгалтерских книгах тех времен можно найти записи, что в 1625 году за редкую луковицу можно было выручить 2 тысячи флоринов. А золотой флорин весил 3,5 грамма!
Но пока такие безумства охватывали не все слои населения, а лишь ценителей и состоятельных знатоков. Если не хватало денег, то за одну луковицу редкого сорта отдали несколько возов пшеницы, ржи, два десятка домашних животных (овец, волов, свиней и т.д.), несколько бочек вина и пива, бочонки масла, десятки килограммов знаменитого голландского сыра, дорогой домашний скарб и белье и ювелирные изделия. Всего на 2 тысячи 500 флоринов. За другую луковицу была отдана пара лошадей, карета и 4600 флоринов. К 1635 году за редкий сорт могли заплатить 5500 тысяч флоринов за луковицу. А через два года цены на тюльпаны возросли по сравнению с ценами на начало века в 25 раз.
Одну луковицу давали в качестве приданого невесте, или за нее можно было купить процветающую пивоварню, а за три — хороший дом. За один цветок отдавали 12 акров земли. Тюльпан стал национальной валютой. Луковицы взвешивали на аптекарских весах, речь шла о миллиграммах. Была принята даже единица веса — aas, которая применялась только в отношении золота и серебра и колебалась в районе 48-58 миллиграмм.
— А в чем была причина такого сумасшествия? Тюльпан — всего лишь цветок!
— Это он сейчас всего лишь цветок, а тогда он был вещью знаковой, культовой, статусной. Ответить вопрос, в чем причина, не может никто до сих пор. Наверное, нужно быть голландцем семнадцатого века, чтобы это понять. Ну бывают же коллективные сдвиги? Вот мы и имеем пример такого всеобщего сдвига. Можно было сдвинуться на каких-нибудь пряностях, привозимых голландскими мореплавателями, на драгоценностях, на картинах. Все-таки голландская живопись тех лет — это что-то фантастическое!
Но иногда дешевле было купить картину с тюльпанами кисти какого-нибудь известнейшего художника типа Яна де Хема, чем сам тюльпан. Художники, кстати, и сами были повернуты на тюльпанах. Например, Ян ван Гойен за десять луковиц заплатил гаагскому бургомистру аванс в 1900 флоринов. Больше денег у него не было, тогда в залог остальной суммы он предложил картину Соломона ван Руйсдаля и обязался написать другую картину сам. Сейчас за картину какого-нибудь Малого голландца, изображающую тюльпаны, можно купить несколько вагонов луковиц или самих цветов. Вот так поворачивается история…
А в те времена все разговоры были только о тюльпанах, все сделки совершались только с этим товаром. Возникли тюльпановые биржи. Играя на них, можно было либо разбогатеть, либо покончить с собой из-за полного разорения. При этом луковицы иногда даже из земли не вынимали! Посредники часто скупали участки тюльпанов, даже не зная, что на них вырастет. Использовались также фьючерсные контракты, когда платили деньги за поставку луковиц в будущем. Такие контракты получили образное название «торговля ветром». Торговля луковицами на бирже стала неконтролируемым рынком. На сад Клузиуса совершались самые настоящие нападения, луковицы вывозились в Прагу или в Венецию — там народ тоже сходил с ума, но не столь сильно: обогнать Голландию было уже невозможно.
— Такое происходило только Голландии или известны и другие прецеденты?
— Если говорить о лихорадке, то только в Голландии. То, что там что происходило, не имеет аналогов в истории. Но если говорить вообще об увлечении тюльпанами, то Голландия была далеко не единственной. Более того, даже не первой. И это я не про Турцию. Первыми в Европе тюльпанами очень сильно заинтересовалась Германия и Франция. Франция была той страной, в которой впервые в мировой истории возник ажиотаж на тюльпаны. А вот в Италии ажиотаж на тюльпаны возник позже, чем в Голландии. Но тоже не принял таких гипертрофированных форм.
— Какие тюльпаны ценились больше всего?
— Необычной формы, с каким-то умопомрачительными лепестками типа гофрированных, с диковинными расцветками, с полосочками других цветов. Тогда еще не знали, что «полосатость» тюльпана и необычной формы лепестки — результат заражения его вирусами. Т.е. это своего рода болезнь растения. Но эти полосочки и нестандартные формы лепестков в результате устойчивых мутаций могли превратиться в новый сорт, который стоил баснословных денег. Человеку ведь всегда хотелось стать обладателем того, чего нет у соседа.
Самое грустное, что вся эта атмосфера тюльпановой лихорадке селекционной работе не способствовала. О гибридизации тогда еще не знали, все было делом случая. Зато родилась куча легенд. Например, рассказывали о портовом грузчике, съевшим луковицу тюльпана, купленную где-то за астрономическую цену. Он ее принял за обычный лук. В итоге угодил в тюрьму за кражу в особо крупных размерах — луковица была сорта «Вечный август» и стоила 3000 флоринов.
— А что вы можете рассказать о черном тюльпане? Был выведен такой сорт?
— Говорили, что некий сапожник из Гааги, который тоже решил разбогатеть, вывел сорт черного тюльпана. Точнее, не черного, а темно-темно-красного, который выглядел как черный. Совершенно черного цвета в природе не существует. Когда о его достижении прослышали купцы из Харлема, они прибыли к сапожнику с предложением продать все луковицы за полторы тысячи флоринов. Сапожник согласился. А что бы ему не согласиться, если за эти деньги можно было купить небольшой домик?
А купцы, отдав эти сумасшедшие деньги, прямо на глазах несчастного сапожника растоптали все луковицы. Они опасались, что если этот тюльпан попадет на рынок, всему их бизнесу конец, тогда уже каждая луковица будет стоить в пять раз больше, чем полторы тысячи. Я не знаю, легенда это или реальный случай. Но он зафиксирован в документах тех лет. А сапожник, говорят, получил то ли инфаркт, то ли инсульт и умер.
— А как долго продолжалась эта лихорадка?
— Не очень долго — до февраля 1637 года. Самый ее пик пришелся на зиму 1636-1637 годов. Но за это время произошла куча негативных изменений. был разорены многие семьи, заложены и перезаложены дома и бизнес. Экономика страны оказалась если не подорванной, то сильно ослабленной: все ведь забыли, что нужно и какие-то другие отрасли развивать, все были поглощены тюльпанами. пусть и ненадолго. Некоторые историки даже приходят к мнению, что именно за три последних года безумия голландия потеряла многие свои рынки за границей — их захватила практичная англия. Другие считают, что эти историки преувеличивают масштабы бедствия, но мне кажется, что это может быть правдой. Когда народы сходят с ума (на политической, экономической, религиозной почве — и таких примеров много), то страдает прежде всего экономика, уровень жизни людей, даже культура.
Возьмем, к примеру, испанию с ее религиозным сумасшествием. культура, которую так пестовали арабы, оказалась в полном застое. Валюта девальвировалась, весь культурный цвет нации оказался уничтоженным. Испания была конкретно отброшена назад. С голландией произошло, конечно, не то же самое, то нечто похожее. Отрезвление наступило быстро — так же быстро, как началась тюльпановая лихорадка. За одну луковицу стали давать 300 флоринов, куча людей оказалось разоренной в один день. К концу 1637 года цены упали в сто раз. В апреле 1637 года был принят закон, регламентирующий цены на луковицы. Цены эти были твердые и запрещалось их повышение. Те, кто его нарушал, подлежали наказанию. Но таких очень скоро практически не осталось. Зато суды оказались переполненными многолетними тяжбами между покупателями и продавцами ничем не обеспеченных тюльпановых контрактов.
Вдруг исчезли ненормальные садоводы и торговцы, которые выкладывали за луковицу целое состояние. Отделения тюльпановых бирж закрывались. Так же стремительно закрывались и нотариальные отделения на этих биржах. Люди отрезвели и оглянусь вокруг. До них вдруг дошло, какому безумию они все дружно предавались. И они взялись за насущные дела. Иногда без средств к существованию и крыши над головой, которую потеряли в погоне за эфемерным цветком. Многие из разорившихся на тюльпанах буквально озверели и начали уничтожать все подворачивавшиеся под руку цветы. Народ бросился из одной крайности в другую.
— Однако Голландия до сих пор считается чуть ли не центром цветоводства!
— Да, это так. И в этом феномен этой страны. Она смогла не только трезво оглянуться по сторонам, но и сделать выводы и вынести определенные уроки. И обернуть минусы в плюсы. Любовь к цветам не исчезла (до сих пор тысячи гектаров земли осушенного Харлемского озера отданы посадкам самых разных цветов, в основном — лилейных), она просто перестала быть с одной стороны лихорадочной, а с другой — оказалась повернутой в экономическое русло.
Когда исчезли разрушительные последствия тюльпановой лихорадки, Голландия на самом деле превратилась в мировой центр цветоводства, превратив разведение тюльпанов в статью дохода. К XVIII веку голландские тюльпаны стали известны во всем мире, спрос на них был огромный. Самое интересное во всей этой истории знаете что? Что султан Ахмед III заказал в Голландии тысячи тюльпанов! Т.е. Турция стала импортером того, что сама же и породила. Вот такой неожиданный поворот…
В тюльпаны влюбилась даже практичная Англия. К 1800 году луковица тюльпана стоила достаточно солидных по тем временам денег — 15 гиней. Золотая гинея весила в среднем 8,4 грамма при 90-процентом содержании в ней золота. Но ни о какой мании речь теперь уже не шла. Кстати, о голландской тюльпановой лихорадке стало известно относительно поздно — в середине XIX века — после того как была выпущена книга Чарльза Маккея «Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы», а Дюма написал свой «Черный тюльпан». Многие ученые, кстати, считали описанные в книге события мифом, байками, предостережением — выдвигались разные версии. Книга забывалась на долгие десятилетия и вновь возникала из небытия.
И так было несколько раз. Сейчас голландская тюльпаномания упоминается и как символ биржевого краха, экономического кризиса, и как символ безумств и заблуждений толпы. Кстати, о заблуждениях. Их стало очень много в последнее время, когда в помойку по имени Интернет выкладываются псевдоисторические статьи на самые разные темы, в том числе и о тюльпанах. Так, из одной статьи я узнала, что черный тюльпан был выведен в Гарлеме как символ чернокожего населения. Гарлем, Харлем — какая для автора статьи разница?! (Смеется.)
Фамилии ученых также перевираются. Например, Ожье Гислена ван Бусбека называют Огир Гизелин де Бусбек или даже Бусебек. Огир возник, я так понимаю, из-за неправильной транскрипции его имени — Ogier. Откуда Гизелин — ума не приложу. Французское «де» опять же можно понять, хотя и сложно. Почему-то мы говорим Антонис ван Дэйк, а не де Дэйк, а Ожье чем хуже? С родиной тюльпана — та же картина. На некоторых российских сайтах можно прочитать, что родина тюльпана — Россия, и даже Крым. (Смеется.) Где-то пишут, что Голландия. Где-то — что Персия. Но об этом мы уже говорили в самом начале.
— А как сейчас обстоят дела в Голландии с тюльпанами?
— Очень хорошо! (Смеется.) В стране до сих пор существуют биржи цветов. Самая большая — в Алсмере. Сначала цены устанавливаются просто астрономические, потом снижаются. И тут уж кто успел… За четыре часа работы биржи продаются миллионы цветов: розы, гвоздики, орхидеи, хризантемы, фиалки и, конечно тюльпаны, нарциссы, гиацинты, крокусы… Проданные, пронумерованные и запакованные в машины-холодильники цветы улетают в самые разные страны. то, что было когда-то эпидемией, превратилось в существеннейшую статью дохода.
Масштабы цветочного бизнеса просто поражают! Из Алсмер каждый год «уезжают» 900 миллионов роз и 250 миллионов тюльпанов — именно эти цветы держат пальму первенства. Тюльпанов, кстати, в Голландии выращивают 6 тысяч сортов! Не путать с видами, их на сегодняшний день насчитывается всего 113. А любовь к цветам вылилась в масштабнейшие праздники, которые проходят в самых разных городах — в Амстердаме, Гааге и других. По трассе Нордвейк-ан-Зее — Харлем в конце апреля проходит самый большой парад цветов в Европе! Цветочный парад в Болленстрике — первый и самый крупный парад в Голландии. Ночь на 30 апреля — т.н. Ночь Королевы (в честь дня рождения матери королевы Беатрикс, а не самой Беатрикс, как принято считать) — был до недавнего времени самым грандиозным праздником.
Но три года назад Беатрикс отреклась от власти в пользу своего сына, и теперь с размахом отмечают День Короля. Но он умудрился родиться 27 апреля, так что и этот праздник будет отмечаться в конце апреля, как народ и привык. Народ и туристы, потому что весной Голландия просто ломится от туристов. Они знают что делают, приезжая в Голландию весной, когда все цветет. Я очень люблю Голландию весной, это совершенно волшебное зрелище! Весной открывает свои двери и парк тюльпанов Кекенхоф. Это абсолютно фантастический по красоте старинный парк между Гаагой и Амстердамом в городке с совершенно гриновским названием — Лиссе. Кекенхоф еще называют Садом Европы.
Вообще-то это место известно с XV века, но свои нынешние черты Сад Европы обрел в XIX веке, когда вокруг остатков средневекового поместья был разбит невероятной красоты парк. Весной он превращается в одну из самых грандиозных цветочных выставок. И вот тут-то и понимаешь, что такое ковры из тюльпанов! Разноцветные тюльпаны создают такое зрелище, которое невозможно описать, лучше один раз увидеть. Когда я попала туда первый раз, я сказала: вот теперь я в раю!
— А это правда, что в голландских школах целых три года преподают тюльпанологию?
— Вы имеете в виду в обязательной школьной программе? Я о таком не слышала. Из этого, конечно, не следует, что этого нет, но мне кажется, что это красивая журналистская выдумка. Скорее всего, речь идет о каких-то курсах, о факультативных занятиях.