О.БУЛАНОВА
Есть в Петербурге один удивительный мост — Египетский, который с момента своего появления окружен легендами и слухами. Их новый всплеск произошел 20 января 1905 г., после его неожиданного обрушения. Этот мост, который соединяет берега Фонтанки, был открыт в августе 1826 г. и являлся тогда цепным. Три нити цепей, покоившихся на высоких чугунных воротах, удерживали 55-метровый пролет.
По своей сути конструкция цепного Египетского моста являлась облегченной копией конструкции Пантелеймоновского. «Петербургская газета» 18 января 1901 г. писала о Египетском мосте: «Поющий мост… Когда вы едете по нему, то его цепи издают самые разнообразные заунывные звуки. Не поет ли уже он себе погребальную песню?» Интересное замечание, не правда ли? Вот с чего бы это журналисту за четыре года и два дня до обрушения задаваться таким вопросом?
Вообще вопросов по поводу Египетского моста не счесть. Один из них (и ответ на него долгое время искали краеведы Петербурга) — это зачем было возводить такой красивый парадный мост вдали от парадной части Санкт-Петербурга? В процессе эксплуатации мост несколько раз ремонтировали, в том числе в 1904 г. Тем загадочней представляется его обрушение. В тот день вскоре после полудня через мост проходил 3-й эскадрон лейб-гвардии Конно- гренадерского полка.
Навстречу катили экипажи, тянулись груженые телеги, шли люди… Авангард эскадрона уже вышел на другой берег Фонтанки, как вдруг раздался громкий треск, и в одно мгновение мост, простоявший благополучно почти 80 лет, рухнул вниз вместе с людьми, пробив своей тяжестью лед. По счастью, никто из 55 человек серьезно не пострадал. Были спасены почти и все лошади. Причиной обрушения поспешили назвать эффект резонанса. Дескать, ритмичный шаг многих людей вызвал гармонические колебания, совпавшие по своей частоте с собственными колебаниями моста. Однако сохранились свидетельства очевидцев, что гренадеры передвигались верхом, а лошади, как известно, не ходят «в ногу».
Затем появилась версия о внутренней раковине в одной из цепей, но и она не подкреплялась расчетами. Когда же с помощью научных методов объяснить обрушение моста не удалось, начали появляться версии от мистических до фантастических. Например, возникла легенда, что возле моста жила дочь почтмейстера Мария, обманутая и брошенная офицером.
В тот день она увидела в окно, как мост переходит тот самый полк, в котором служил ее обидчик, и в сердцах выкрикнула: «Чтоб вам, военным, провалиться!» С тех пор Мария Ратнер получила прозвище «Мария Египетская». Еще вспомнили, что мост был облицован гранитными блоками, вынутыми из стенок рвов Михайловского замка. А тот пользовался в народе дурной славой: мол, гранит на постройку брали с мест древних капищ, что вызвало гнев богов. А многие во всем произошедшем обвиняли сфинксов. И хотя они не имели к Древнему Египту никакого отношения, им все равно в народе приписывали мистическую силу.
Говорили, что сфинксы поют погребальные песни. Вспомним, что цепи, на которых держался мост, действительно издавали разные звуки. В общем, до истинных причин странного обрушения так никто и не докопался. Однако вопрос, что же действительно могло произойти в тот день над замерзшей Фонтанкой, остался. И, кажется, на него найден ответ. Для прояснения причин обрушения нужно вспомнить, что немного ранее Петербург был потрясен другим загадочным событием: 12 июня 1903 г. в доме по улице Жуковского, 37, в своей домашней лаборатории в квартире на пятом этаже был найден мертвым известный ученый М.М. Филиппов.
Окно кабинета, выходившее на улицу, было распахнуто настежь, а на рабочем столе стоял некий прибор, подключенный к электросети. Полиция тут же приступила к тщательному обыску. Сыщики даже сдирали обои и прощупывали обшивку мягкой мебели. Все бумаги с пометками профессора тщательно собирались. В ходе обыска произошел инцидент, породивший позднее волну фантастических слухов: один из полицейских передвинул какой-то рычажок, и буквально через секунду в районе Большой Охты раздался звук типа раската грома. Между тем в небе не было ни облачка.
А вскоре разнеслась весть, что взорвался каменный флигель на Большеохтинском проспекте. Очевидцы рассказывали, что вначале послышался страшный треск, по стене флигеля побежали трещины, и ввысь рванулись громадные языки пламени. Погибли двое. Столь странное совпадение заставило по-новому осмыслить письмо, которое Филиппов отправил 11 июня в редакцию «Санкт-Петербургских ведомостей». В нем было следующее: «Как это ни удивительно, но на днях мною сделано открытие, практическая разработка которого фактически упразднит войну. Речь идет об изобретенном мною способе электрической передачи на расстояние волны взрыва, причем… передача эта возможна и на расстояние тысяч километров…
Способ изумительно прост и дешев. Но при таком ведении войны на расстояниях… война фактически становится безумием и должна быть упразднена…». Заговорили о том, будто Филиппов изобрел аппарат, испускавший «дьявольские» лучи, и уже испытал его на пустынном берегу Финского залива. Именно этот аппарат и был установлен на лабораторном столе в его квартире. Сыщик, неосторожно переключив рычаг, выпустил «дьявольские» лучи на волю. Полиция, однако, хранила молчание.
Лишь позднее просочились сведения, что все рукописи ученого, а также приборы, взятые из его кабинета, были уничтожены. Профессор Филиппов — философ, экономист, математик, химик-экспериментатор, а еще переводчик и литератор, не принадлежал к категории кабинетных ученых. Будучи убежденным противником самодержавия, он привечал революционно настроенных студентов, да и сам на протяжении многих лет находился под полицейским надзором. Главным делом всей жизни Филиппова должно было стать его последнее изобретение. По мнению ряда исследователей, профессор изобрел лучевое оружие, пресловутый гиперболоид.
Другие считали, что в основе открытия лежало явление параметрического резонанса. Поджигая щепотку пороха перед небольшой специально настроенной излучающей антенной, ученый переносил «программу» взрыва за многие километры от лаборатории. Менявшийся подбор электромагнитных «всплесков» позволял воздействовать даже на негорючие вещества, например, каменные или кирпичные стены. В толще материала происходило бурное выделение озона, и монолит в считанные секунды раскалывался на части (флигель на Охте). В этом случае аппарат Филиппова правильнее назвать «резонансной пушкой». Поистине это было неотразимое оружие, от воздействия которого не существовало никакой защиты.
По версии известного французского популяризатора науки Жана Бержье, Филиппов был убит агентами охранки по прямому указанию Николая II, опасавшегося, что страшное изобретение может оказаться в руках революционеров или террористов. «Николай II, которого все дружно осудили, должен быть причислен к спасителям человечества, — пишет Бержье. — Изобретение Филиппова, воспользуются ли им военные или революционеры, относится… к числу тех, которые могут привести к полному истреблению цивилизации». Однако при чем тут обрушение Египетского моста? А вот при чем. В начале века эсерами была создана строго законспирированная Боевая организация для борьбы с самодержавием методами террора.
С мая 1903 г. ее возглавил Евно Азеф, давно уже являвшийся секретным агентом полиции. Охранка, радея о том, чтобы столь ценный агент имел в кругу своих товарищей непогрешимый образ, предоставила ему своего рода лицензию на отстрел ряда царских чиновников. Игра зашла так далеко, что порой не полиция направляла действия Азефа, а он вертел ею по своему усмотрению. Хорошо известно, что в его планы входило покушение на Николая II. Слабым местом боевиков оставалось отсутствие безотказного оружия.
И тут Азеф узнал о том, что Филиппов близок к его созданию. Однако не приходилось рассчитывать на то, что профессор согласится добровольно сотрудничать с бомбистами — несмотря на революционный пыл, Филиппов был убежденным противником террора. Тогда Азеф завербовал одного из молодых помощников профессора и был в курсе того, как движется работа по созданию «гиперболоида». Наконец, «Студент» сообщил, что опытный образец готов и уже испытан, однако профессор собирается через печать сделать заявление о своем открытии. Азеф не колебался: если новое оружие создано, то профессор уже не нужен, а довести изделие до ума сумеет и «Студент».
Провести ликвидацию ученого так, чтобы не оставить следов, опытным боевикам не составило труда. Поэтому полиции достались лишь разрозненные черновые записи. Почему при этом люди Азефа не забрали с собой прибор, — неизвестно. Возможно, их кто-то спугнул. Известно лишь, что на основе похищенных материалов они сумели собрать новый аппарат. А Азеф решил стать вершителем судеб. Владея «гиперболоидом» — резонансной пушкой, он мог бы влиять на события мирового масштаба! В конце 1904 г. аппарат был собран: случилось то, чего так опасался Николай II. Подходящий случай представился очень скоро. Девятого января 1905 г. в Петербурге произошли события, известные как Кровавое воскресенье.
Следствием стало крушение идеи «народ и царь», всплеск ненависти к людям в погонах. Азеф торжествовал. Оставалось выбрать время и место, чтобы нанести империи мощный удар. Между тем новый генерал-губернатор Петербурга Д.Ф. Трепов железной рукой подавил смуту. Войска, вызванные в столицу из других гарнизонов, стали возвращаться в свои казармы. Около полудня 20 января конные гренадеры должны были проследовать в Петергоф через Египетский мост, который прекрасно просматривался из окон конспиративной квартиры эсеров. В ней и установили «гиперболоид». Его невидимый и беззвучный залп должен был разрушить мост, вызвав среди гренадеров многочисленные жертвы.
И велика была вероятность, что к месту катастрофы явится император, который после подавления бунта в Петербурге всячески пытался задобрить военных. Вот тогда и последовал бы второй залп «гиперболоида» — и Россия осталась бы без царя. Пушка сработала четко, мост рухнул сразу. Но, вопреки ожиданию, жертв не было. Вдобавок боевики угодили в западню — агенты охранки давно уже шли по их следу, держа под наблюдением конспиративную квартиру. Когда на глазах сыщиков рухнул Египетский мост, они бросились на штурм. Были захвачены пушка-2, а также похищенные бумаги профессора. Так эпохальное изобретение было похоронено вторично — и уже окончательно. Что же касается Азефа, то его дальнейшая судьба известна: разоблачение со стороны соратников по партии, приговор, бегство за границу, нелепая смерть.
Вскоре после катастрофы на Фонтанке специальная комиссия городской управы обследовала все столичные мосты и сочла аварийным еще один — Пантелеймоновский. Он и Египетский были перестроены — в совершенно новом виде. Но сфинксы остались те же самые. Молчаливые свидетели истории, как им и положено по статусу.
Материалы по делу профессора Филиппова исчезли в годы революции, когда горели многие архивы. Колоритная фигура изобретателя вдохновила Алексея Толстого на создание образа инженера Гарина — создателя таинственного гиперболоида. Но секрет «резонансной пушки», которая могла обрушить Египетский мост, не раскрыт до сих пор.
***По материалам сайтов ufolog.ru и livejournal.com