НУРАНИ
Между Сирией и Украиной — дипломатический скандал. Временный поверенный по делам Сирии в Украине Мохаммад Сабах Аль Хадж Бакри был вызван в МИД страны, где ему выразили протест.
Причина более чем веская: накануне власти Сирии признали российскую аннексию Крыма. Напомним: председатель парламента САР Хадия Аббас заявила: «Сегодня Крым вернулся к своим истокам после свободного волеизъявления народа на референдуме в Крыму, что в результате напрямую отразилось на интересах жителей полуострова. Они приняли решение объединиться со своей страной. Вот что произошло! Мы признаем, что Крым — неотъемлемая часть России».
Понятно, что такая, с позволения сказать, позиция официального Дамаска вызвала вполне справедливое возмущение официального Киева.
По словам пресс-секретаря украинского внешнеполитического ведомства Марьяны Бецы, такое заявление является недружественным шагом в отношении Украины и «вызывает глубокое возмущение». Добавим от себя: представитель официального Дамаска в роли специалиста по свободному волеизъявлению народа смотрится весьма экзотично. Трудно представить, что госпожу Хадию Аббас и впрямь волнует судьба жителей Крыма. Все проще и грубее. Россия стягивает силы к городу Алеппо, где уже в ближайшие дни может начаться решающий штурм.
В «ближнем кругу» Башара Асада страстно желают, чтобы «зачищенный» Алеппо преподнесла ему на блюдечке именно Россия. Да и выбора особого нет. Собственная армия разбежалась, «стражам исламской революции» и «Хезболлах» эта задача оказалась не по силам: штурмовать Алеппо — это не расстреливать протестующих студентов на улицах Тегерана и не палить из «катюш» по поселкам на севере Израиля.
Остается Россия, но здесь дружбу надо отработать. Базы Башар Асад ей уже обещал, и теперь срочно понадобилась этакая «вишенка на торте». На роль которой вполне подошел Крым. Да и прецедент не помешает, если завтра Москва рассщедрится и решит преподнести Башару Асаду не только Алеппо, но и, скажем, турецкий Хатай, область, турецкий суверенитет над которой был окончательно утвержден только в середине тридцатых годов и чью принадлежность Турции Сирия оспаривала и продолжает оспаривать по сей день.
Но это в будущем, а пока надо решать «задачу- минимум» — удержаться у власти. Выступать в поддержку захвата чужой территории, чтобы заручиться внешней поддержкой в войне с собственным народом — это, пожалуй, главное, что надо знать о режиме Башара Асада. Об этом сегодня не принято говорить вслух, особенно в российском эфире, но гражданская война в Сирии началась не с того, что в мирной, светской и благополучной стране вдруг невесть откуда появились террористы из ИГ-ДАИШ, которые и превратили цветущую страну в ад.
Революции, напомним прописную истину, вызревают изнутри. И реальность в том, что Сирия вовсе не была этаким «земным раем», как это представляют в России. Неотъемлемой чертой местного «благополучия» было жестокое угнетение суннитов, туркманов, черкесов, многих других. Но об этом Москва предпочитает не упоминать.
Как и о том, что началось все в Сирии не с терактов и не с захвата городов. Толчком послужила вполне мирная демонстрация в городе Дераа. Ее участники — старшеклассники и студенты — требовали политических реформ, которых от Башара Асада ждали уже лет десять. В регионе бушевала «арабская весна», и новое поколение сирийцев тоже требовало свободы. На мирные протесты власть ответила непозволительно жестко.
В «ближнем кругу» Башара Асада, так же, как и позже в окружении Януковича, приказавшего «показательно» разогнать первый немногочисленный студенческий «майдан», рассчитывали, что жесткий ответ воспримут как «акцию устрашения» для всех, кто еще смеет думать о протестах. Но эффект оказался обратным ожидаемому: народное возмущение выплеснулось на улицы.
Причем на момент начала войны в Сирии о такой организации, как «Исламское государство», оно же ИГИЛ, оно же ДАИШ, никто не слышал. А исламисты среди противников Башара Асада вовсе не доминировали.
Да и ответ на вопрос, почему из всех арабских стран именно в Сирии и Ливии, чьи власти активно поддерживали терроризм, ситуация сорвалась в гражданскую войну, как минимум небезынтересен. А уже на фоне гражданской войны и разрушения всех государственных структур о себе заявили группировки, получавшие поддержу от международного джихадистского подполья. Случись в Сирии свободные выборы, им бы вряд ли светила победа, но в условиях гражданской войны, как известно, преимущество получают уже те, у кого есть доступ к деньгам и оружию.
Плюс ко всему, как напомнил Владимир Путин, значительную часть «полевых командиров» ИГ в Ираке, которые теперь перебазируются в Сирию, составили бывшие офицеры армии Саддама Хусейна. А они, по словам президента России, умеют воевать. Добавим от себя: особенно хорошо они воюют с мирным населением. Теперь же в эту войну ввязалась Россия, движимая своим «базовым инстинктом» — стремлением разместить свои военные базы в сирийской Латакии.
Игра, по мнению кремлевских стратегов, стоит свеч. Тартус — «точка» весьма соблазнительная. Этот регион исстари считался «ключом» от Ближнего Востока и Малой Азии, здесь проходили и важнейшие караванные пути, потом — знаменитая Багдадская железная дорога.
Но самое главное, от Тартуса рукой подать и до Хатая, и до американской базы «Инджирлик», и до Джейханского нефтяного терминала. Словом, лучшая точка для действий по принципу «мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем».
Тем более нет сомнений, что создавать эти базы изначально планировалось именно против Турции. Историческое соперничество России сначала с Османской Империей, теперь — с Турецкой Республикой совпало с рубежами «холодной войны». Сегодня, конечно, Москва и Анкара всячески демонстрируют, что преодолели кризис в двусторонних отношениях, но вот то рвение, с которым Москва стремится удержать в Дамаске существующий режим, в эту благостную картину не укладывается.
Как и периодически появляющиеся в СМИ выкладки прокремлевских политологов, что Эрдоган, дескать, «вновь готов ударить Россию в спину». В Кремле прекрасно осознают, что все планы насчет базирования флота в Тартусе могут осуществиться только в том случае, если у власти в Сирии останется Башар Асад. Другого «туза в рукаве» у России нет. И взять его негде. А вот «воткнуть» свои военные базы на средиземноморском побережье Сирии — дело заманчивое.
Особенно если союзников «с выходом в море» меньше, чем хотелось бы. Правда, для того, чтобы стать «владычицей морскою», надо бы позаботиться не только о базах, но и о кораблях, а с ними «напряженка». Особенно после потери крупнейших советских военных верфей в Николаеве. Во всяком случае, «Адмирал Кузнецов» со своей отчаянно дымящей трубой и сопровождающим буксиром на случай поломки на роль «державной гордости» подходит мало. Но в Кремле рассудили: корабли — дело наживное, а вот шанс заполучить базы упускать не стоит.
Напомним: первые «утечки», что на территории Сирии и вблизи границы с Турцией, точнее, в Латакии и Тартусе, Россия намерена создать базы для своего ВМФ, замелькали в прессе еще в 2006 году. Еще никто не слышал о ДАИШ, «арабская весна» и не думала начинаться, но Россия уже «встала с колен». В августе 2010 года, опять-таки еще до «арабской весны» и тем более до появления ДАИШ, СМИ сообщили о трагическом инциденте: у побережья турецкого вилайета Хатай выловили тело утопленника. Погибшим оказался заместитель начальника Главного разведывательного управления (ГРУ) РФ, бывший руководитель российской военной разведки на Кавказе генерал-майор Юрий Иванов.
Он незадолго до своей гибели приехал в Сирию — по одним данным, в качестве туриста, по другим, намеревался проинспектировать те самые военные объекты в Тартусе и Латакии. Когда же инспекция закончилась, отправился «отдохнуть» на побережье с двумя сопровождающими — и пропал. Версий, как и вопросов, хватало. Осведомленные источники утверждали, что спутники генерала были изрядно пьяны, а пьяному море по колено только в известной поговорке.
Другие предупреждали, что генералы ГРУ случайно не тонут. Затем стало просто не до генерала — в Сирии вспыхнуло гражданское противостояние. Одной из самых горячих точек оказалась все та же Латакия. А теперь вспомним: до начала гражданской войны значительную часть населения Латакии составляли все те же туркманы.
Те самые туркманы, которые в Сирии и при Хафезе Асаде, отце нынешнего президента, и при Башаре Асаде подвергались жесточайшему национальному угнетению. Им запрещалось учиться на родном языке, издавать на нем литературу и газеты, создавать свои партии и кружки. Вообще-то в Тартусе «пункт базирования» существовал еще во времена СССР, но теперь его предполагалось превратить в настоящую военную базу. А это уже требовало новых, скажем так, мер безопасности. А теперь вспомним: в 1944 году из окрестностей главной базы ЧМФ в Крыму в одночасье выселили всех крымских татар — у них, считали в Москве, в случае начала войны с Турцией может оказаться свое мнение.
Исходя из тех же соображений, массовой депортации подвергли турок-месхетинцев, азербайджанцев из Ведибасара… Понятное дело, о том, что «базовые договоренности» России и Сирии включали «этническую чистку» окрестностей будущей базы, официальных подтверждений как бы нет.
Но и сомнений, честно говоря, тоже. Башара Асада, как показали его последующие действия, от такой идеи вряд ли бы передернуло. А уж московских гостей тем более. В своей власти и способности подавить любой протест президент Сирии был уверен. И вряд ли слышал о том, что распад диктатур нередко начинается с национальных окраин. 10 декабря 1989 года в румынской Тимишоаре, районе компактного проживания этнических венгров, вспыхнула акция протеста, спровоцированная решением властей о выселении из города популярного пастора Ласло Текеша.
В «ближнем кругу» Чаушеску тогда вряд ли могли представить себе, что от этого события «сдетонирует» румынская далеко не бархатная революция, а сам Николае Чаушеску будет расстрелян. Да и крах СССР тоже дает изрядную пищу для размышлений. Но обо всем этом в Сирии предпочитали не думать. В 2011 году в Сирию, где уже разгорался пожар, но в Дамаске и Москве не сомневались, что Башар Асад уже очень скоро подавит «бунтовщиков», прибыл с пасторским визитом Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
Он вместе с патриархом Антиохии и всего Востока Агнатием IV совершил литургию в Успенском кафедральном соборе Дамаска. А затем, обращаясь к сирийцам, Кирилл призвал их строить открытую мирную страну, укреплять национальное единство и самим решать все внутренние проблемы путем диалога. «Сегодня, когда Антиохийская церковь и народ Сирии проходят через серьезные испытания, я не мог оставаться в Москве, но пожелал быть среди вас, чтобы вместе с вами помолиться, чтобы своими, может быть и слабыми словами, но вдохнуть в вас силы», — заявил предстоятель РПЦ.
А Антиохийская церковь, напомним, получила свое название в честь древней Антиохии — ныне города Антакья. Который находится на территории Турции, в том самом Хатае. Возможно, конечно, что это — еще не доказательство, что Россия и впрямь была готова поддержать сирийские притязания на турецкий Хатай. Только вот против географии не пойдешь. Как и против фактов.
Да и потом, когда уже началась «информационная война» России против Турции, а ее военные самолеты принялись периодически залетать в турецкое, то есть натовское, воздушное пространство, это уже вряд ли можно было принять за цепь случайностей. Тем более что перед такими «залетами» российские ВКС «утюжили» деревни, где не было ИГ-ДАИШ, но основное население составляли туркманы.
После того, как очередной самолет, залетевший в турецкое воздушное пространство, был сбит, российские летчики стали летать осторожнее, но такие инциденты случайными не бывают. Но в чем не приходится сомневаться, так это в том, что события в Сирии развиваются в полном соответствии с известным правилом.
Выступая перед избирателями в Индианаполисе 12 апреля 1959 года, будущий президент США Джон Кеннеди заметил: «В китайском языке слово кризис состоит из двух иероглифов. Один означает «опасность», а другой представляет собой «возможность»». Китаисты подчеркивают: на самом деле все сложнее. Но в том, что в кризисе видят и опасность, и возможность, сомнений нет. Выход на авансцену ИГ-ДАИШ позволял разыграть в Сирии тот же сценарий, который Москва пыталась разыграть в Баку в январе 1990 года, объявив «исламскими фундаменталистами» всех сторонников независимости Азербайджана, а теперь реализует на Северном Кавказе.
Появление на авансцене ИГ-ДАИШ дарило бесспорный повод для вмешательства. После чего можно было под флагом борьбы с террористами планомерно «выбить» всех несогласных, причем начинать не с террористов, а с той самой «третьей силы» — настоящей демократической оппозиции. Так, чтобы единственной альтернативой заведомым террористам был бы Башар Асад.
Только вот сценарий этот в Сирии не сработал. Желанной свободы рук у Москвы не оказалось — сегодня выражение «действия России в Сирии» все чаще звучит в одном предложении со словом «санкции». К тому же для окончательной победы одной воздушной поддержки оказалось мало, притом что наземные силы Асада в лице тех же террористов «Хезболлах» и «стражей исламской революции» так и не продемонстрировали должной боеспособности.
Тем более непонятно, как должна будет выглядеть та самая «окончательная победа» Башара Асада. Сценарий, при котором под него «зачистят» всю Сирию, сегодня выглядит фантастикой. А время, когда нынешнего президента этой страны можно было удержать у власти, безбожно упущено. И до обидного понятно, что внятной стратегии поведения в Сирии у Москвы просто нет.
Нынешний сценарий поведения, как бы это помягче выразиться, не дает результатов, но зато создает множество рисков конфликта как минимум с Турцией, как максимум — обострения отношений со всем западным блоком. Особенно если асадовские войска из подаренных Россией систем ПВО начнут стрелять по турецким или американским самолетам. Дополнить воздушную операцию еще и наземной — верный шанс повторить катастрофу, постигшую СССР в Афганистане.
Вывести войска — не просто «потеря лица» и тяжелейшая политическая капитуляция, а еще и плохой пример для оставшихся у Москвы сателлитов. Которые получают слишком яркое доказательство, что заступничество Кремля еще ничего не решает и тем более не гарантирует. Только вот трудно избавиться от ощущения, что ждет Асада в лучшем случае судьба Саддама Хусейна, в худшем — Муаммара Каддафи. А Россия, возжелав стать «владычицей морскою», со своим «умением» выбирать союзников и тактику рискует остаться…с авианосцем «Адмирал Кузнецов».