НУРАНИ
Наверное, наше время потом назовут «эпохой рейтингов». Сегодня в мире считают и расставляют по ранжиру страны по самым разным показателям, от экологии до доброжелательности их граждан, от развития транспорта до количества уличных фонарей на сто метров. Но самое увлекательное дело — попытки определить, условно говоря, «соответствие канонам демократии и гражданского общества».
Это количество врачей на 10 тысяч населения, среднее число цветочных горшков на балконах, выходящих на улицу и во двор, расстояние между уличными фонарями и количество попкорна в среднем на одного кинозрителя можно без труда выразить «в цифрах». А с демократией посложнее. Ее, в отличие от попкорна, цветочных горшков и уличных фонарей, с налета не пересчитаешь.
А уж очередному «эксперту» или «наблюдателю», приехавшему в страну с важной миссией, и подавно бывает непросто разобраться. Вот и случаются ляпсусы из разряда эпических, как, например, в 2008 году во время президентских выборов в Армении. Куда пожаловали авторитетные, вроде бы, наблюдатели, отследили все что требовалось, написали восторженный отзыв…а закончилось все кровью на улицах Еревана.
Да и в самой Европе, как бы это помягче выразиться, бывают «неожиданности». Чуть больше года назад, 7 сентября 2015 года, Апелляционный суд Италии, который по своему «весу» равен Верховному суду, вынес вердикт по делу американки Аманды Нокс и ее бойфренда Рафаэле Соллесито, которые обвинялись в убийстве британской студентки Мередит Керхер. Оба были признаны невиновными. Более того, суд официально заявил о «поразительной слабости» и «кричащих ошибках» обвинения. А столь сильные выражения в судебных документах, прямо сказать, появляются нечасто.
Но тут случай был слишком уж вопиющий. Судите сами. 1 ноября 2007 года в итальянском городке Перуджа была найдена убитой британская студентка Мередит Керхер. Несчастной девушке перерезали горло, перед смертью ее изнасиловали. Итальянские правоохранительные органы вскоре предъявили обвинение Нокс, ее соседке по квартире, которая жила в соседней комнате, и Соллесито — «бойфренду» Нокс. Обвинение щедро делилось с прессой подробностями, что, дескать, Аманда Нокс — это «дьявол с лицом ангела», что она вела аморальный, с точки зрения католической Италии, образ жизни, меняла «бойфрендов», как перчатки, что было правдой, но не было доказательством вины в убийстве.
А вот доказательства, как теперь признал Апелляционный суд, обвинение грубо и банально сфальсифицировало. «Дело Аманды Нокс» тянулось восемь лет. За эти годы ее признавали виновной, затем оправдывали, потом вновь обвиняли, на сей раз в клевете на досточтимый суд. Всего дел о клевете на тех, кто посмел не согласиться с главным обвинителем, прокурором Миньини, было 11.
Аманда Нокс провела в тюрьме четыре года, и еще через четыре года ее наконец признали невиновной. При этом Аманда Нокс не была политической активисткой, не боролась за права угнетенных, не выступала с громкими разоблачениями. Она всего лишь оказалась не в то время и не в том месте. А прокурор Миньини посчитал, что обвинить американку в том, чего она не совершала — это хороший «пиар».
Но самое примечательное, весь чудовищный произвол с давлением на неугодных, фальсификацией обвинений и т.д. творился не где-нибудь в «диктаторских застенках», а в Италии, входящей в Евросоюз, где никаких проблем с демократией, верховенством закона и независимостью суда нет и не может быть в принципе.
И да, еще одна маленькая деталь: на «дело Аманды Нокс» многочисленные правозащитники не обратили ровно никакого внимания. Не было пикетов перед посольствами, маек с портретами Аманды, ее фотографии в коридорах штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке и Дворца Европы в Страсбурге. Отстаивать свою свободу и свое честное имя американке пришлось практически в одиночку.
И таких «дел Аманды Нокс» в арсенале современных «ценителей», а вернее, «оценщиков демократии» — сколько угодно. Что, впрочем, не мешает им с апломбом раздавать оценки всем остальным странам. Руководствуясь при этом не только и не столько логикой, сколько стереотипами.
Азербайджан — пример прямо-таки классический. В нашей стране «оценщикам демократии» есть над чем поломать голову. С одной стороны, мусульманская страна, да еще обладающая солидными запасами нефти и газа, да тут еще оппозиция всячески жалуется на «репрессии», составляет списки «политзаключенных» и т.д.
С другой… Вот здесь надо бы поподробнее. Оппозиционные партии? Пожалуйста. Что называется, «в широком ассортименте». Левые, правые, «классики», «реформаторы», «умеренные», «радикальные» — самый широкий спектр. И действуют не в подполье. Открывают свои офисы, проводят съезды, митинги, шествия…Оппозиционная пресса? Сколько угодно. Газеты, Интернет-сайты — на любой вкус. Это, заметим, не считая социальных сетей.
Да, еще одна маленькая деталь: в Азербайджане власть оказывает финансовую поддержку газетам, в том числе жестко-оппозиционным. Тем самым, которые она, если верить той же оппозиции, до ужаса «притесняет».
Выборы? В срок, с теледебатами в прямом эфире, причем формат этих дебатов абсолютно свободный. Можно прийти самому, прислать своих «доверенных лиц», дать высказаться партнерам, рассказать программу своей партии, критиковать оппонента…Маленький бонус: деньги от правительства на агитационную кампанию. Да-да, вы не ослышались, а мы не сошли с ума: своим соперникам, на агитацию против себя. А «на выходе» оппозиция получает в лучшем случае 5% голосов, власть — 89%.
Оппозиция, конечно, привычно заводит речь о «притеснениях», о «фальсификации выборов» и т.д. Правда, на поверку доказательства «фальсификации» оказываются, мягко говоря, недостоверными. И самое главное, специалисты с известным цинизмом объясняют: да, при помощи разного рода «хитрых технологий» можно, условно говоря, «дотянуть» реальные 48% до 53%, но вот с 5% до 85%, да еще в присутствии международных наблюдателей — увольте.
И наоборот, естественно. Тут никакой «карусели» не хватит. А если попытаться, то после выборов полыхнет так, что мало не покажется. Примеров сколько угодно: и Иран, и первый украинский «майдан», и «революция роз» в Грузии, и «тюльпановая революция» в Кыргызстане…
Все эти «цветные революции», напомним, начинались с попыток властей сфальсифицировать «невыгодные» результаты выборов. Известно и другое. Та череда «цветных революций» прервалась именно на Азербайджане. Где, не дожидаясь протестов, митингов, перевернутых автобусов и т.д. и т.п., власть в лице Президента Ильхама Алиева инициировала этакую «революцию сверху» — масштабную реформу избирательного законодательства «в пользу» оппозиции.
Но…результаты на выборах опять оказались весьма скромными. Потом этот сценарий будет повторяться на всех выборах. От муниципальных оппозиция будет высокомерно отказываться. Парламентские, а тем более президентские — с треском проигрывать. И обвинять в своем поражении исключительно соперников, то есть власть. Только вот… Возможно, конечно, что именно столько — 5% — и составляет в Азербайджане пресловутый «протестный электорат». В конце концов, эта цифра как-то подозрительно совпадает с уровнем бедности и безработицы.
При нынешних экономических показателях, на фоне хладнокровной и успешной внешней политики, да еще после апрельских боев в Карабахе, оппозиции действительно не приходится рассчитывать на сокрушительную победу, и это еще мягко сказано. И если так, то готовы согласиться: здесь власть действительно ну до ужаса «виновата» перед своими соперниками.
Ну примерно как Усейн Болт на беговой дорожке. Но вот даже при таком раскладе 5% — это слишком. Особенно если согласиться, что авторитетная и влиятельная оппозиция для полноценного «демократического набора» тоже ой как нужна.
Так в чем же дело? Вначале — немного азбуки. В те самые «лихие девяностые», когда на постсоветском пространстве эстрада постепенно стала превращаться в настоящий «шоу-бизнес», завязанный прежде всего на коммерцию, а разного рода «худсоветы» стали уступать место продюсерам, журналисты часто задавали вопрос: сколько стоит «зажечь» новую эстрадную «звезду»? Профессионалы тут же называли предполагаемую цену: около миллиона долларов. Но тут же оговаривались: да, за эти деньги можно записать клип и даже «прокрутить» его в теле- и радиоэфире, можно организовать интервью в «глянцевых» журналах, сделать так, что новоявленную «звезду» будут приглашать на «тусовки» и презентации.
Но вот заставить людей полюбить эту «звезду» так, чтобы у подъезда толпились восторженные поклонники, а билеты на концерт расхватывали «с рук» втридорога, «по заказу» не сможет ни один продюсер, даже самый профессиональный. Это новой «звезде» надо сделать самой. Как? Тут нет готовых рецептов. Просто надо суметь «поймать волну» и собрать свой «зрительный зал» и в прямом, и в переносном смысле.
При всей схематичности, те же законы действуют и в политике. Где, в конечном итоге, успех или неуспех всецело зависят от того, сможет ли партия и в прямом, и в переносном смысле собрать под свои знамена достаточное количество сторонников — и на митинг, и к избирательным урнам, и если понадобится, то и на улицу. А вот тут у оппозиции и случилась «напряженка».
Да, ее лидеры бойко обещают «продвинуть евроинтеграцию», «расширить демократию» и т.д. И гарантировано срывают аплодисменты определенной части зарубежной аудитории. Какой именно части — опять-таки можно поспорить, хотя появление российских дипломатов на очередном балаганном шоу наших «правозащитников» в Брюсселе, основная мысль этого самого шоу, по мнению устроителей которого, азербайджанские газовые проекты Европе не нужны, потому что у нее есть такой поставщик, как Россия, наконец, тот факт, что небезызвестный Алекс Григорьевс вдруг оказался в числе организаторов промосковских беспорядков в Молдове, дают здесь пищу для размышлений.
Как и небывалая активность на «азербайджанском», вернее, антиазербайджанском направлении немецких «соцдемов» из лагеря Герхарда Шредера, находящегося на зарплате у «Газпрома». Да и тот факт, что после введения санкций против России пыла у многих «защитников прав человека в Азербайджане» поубавилось, тоже информация к размышлению.
Но в чем не приходится сомневаться, так это в том, что у оппозиции внутри страны — все те же обидные 5%. Так уж сложилось: в те дни, когда мы отмечали 25-ю годовщину восстановления своей независимости, воспоминаний о девяностых тоже хватало. А уж со знаком «плюс» или «минус» — тут у каждого свое мнение. В том числе и у автора этих строк.
В самом деле, в конце восьмидесятых — начале девяностых тогдашнее партийное руководство в лице Абдурахмана Везирова и Аяза Муталибова полностью дискредитировало себя. В том числе, а вернее, прежде всего в таком важном и чувствительном вопросе, как Карабах. И на этом фоне лидеры тогдашней оппозиции действительно воспринимались как яркая и реальная альтернатива. Они говорили о независимости и демократии, обещали покончить с коррупцией, и самое главное, дать отпор армянским агрессорам в Карабахе. Их считали новыми, современными лидерами, которые не шли ни в какое сравнение с закоснелыми партийными консерваторами, казалось, намертво застрявшими в брежневских временах и не готовыми к новым вызовам.
Реальность оказалась трагичной. Год пребывания нынешних оппозиционеров у власти надежно излечил от этих иллюзий. И не оставил сомнений: между лозунгами и обещаниями, с одной стороны, и реальными результатами политики, с другой, дистанция огромного размера. Общенациональный лидер, готовый и способный ответить на стоявшие перед Азербайджаном вызовы, появился у нас только 15 июня 1993 года — Гейдар Алиев.
А что же оппозиция? И вот тут начинается самое печальное. Как выяснилось, электорат, даже протестный, не получится «приватизировать» раз и навсегда, как квартиру, завод или ларек. И политический капитал, согласно известной циничной шутке, отличается от финансового тем, что с него не получится до бесконечности получать проценты. И если в девяностые партконсерваторы из лагеря Везирова и Муталибова не без оснований воспринимались этакими «пришельцами из прошлого», то теперь, увы и ах, уже лидеры оппозиции воспринимаются этакими «пришельцами из девяностых». Оттуда — не только персоналии, но и лозунги.
По законам жанра, тут надо добавить «и программы», но вот программы у оппозиции, такой, чтобы за нее действительно проголосовали избиратели, нет. Получилось так, что правящая команда смогла «перестроиться», выработать новую программу, ответить на современные вызовы и, как следствие, заручиться поддержкой избирателей. А вот оппозиция — увы и ах. По-настоящему современной программы у нее нет. А та, что есть, к сожалению, «списана» с иностранных революций и по большей части «заточена» под внешних игроков. Которые, как мечтается, наверное, кому-то, увидят в них гаранта собственных интересов и поделятся некими хитрыми «оранжевыми технологиями», которые помогут прийти к власти в результате очередной «цветной революции».
Только вот…вряд ли стоит верить на слово завсегдатаям ток-шоу на российских федеральных каналах, по версии, которых, ключом к «цветным революциям» являются исключительно «печеньки Нуланд».
На самом деле, как ни немодно прозвучат эти слова, революции созревают изнутри. И это не только та самая знакомая нам по урокам «общественных наук» «революционная ситуация», когда «верхи не могут, низы не хотят» и т.д. Для революции необходимо, чтобы недовольство народа действующей властью дошло до «красной черты», а легальные, легитимные механизмы для выражения этого недовольства дали бы сбой.
И если серьезно, то общества, где все всем довольны, не может быть в принципе. Кто-то, даже не считающийся бедным по стандартам Всемирного банка, уверен, что он не получил достойный своих способностей «кусок пирога». Кто-то возмущен, что у соседа этот самый кусок пирога оказался пожирнее. Словом, «почему я должен довольствоваться «мерседесом», хочу «Роллс-ройс», а мой сосед вообще ездит на «Бентли»» — это, знаете ли, тоже позиция, и ее «носитель» будет ее отстаивать с тем же жаром, что и «как я могу прожить на свою пенсию?».
Но… ругать власть на кухне и говорить, какой она в идеале должна быть — это одно, проголосовать за оппозицию — уже другое, а выйти на улицу — уже третье. Потому что, рассуждая о политике на кухне, мы выбираем между реальностью и мечтой, которую можно «расцвечивать» как хочется. А у избирательной урны выбирать приходится из имеющихся вариантов. И вот тут уже и недовольные пенсией, и недовольные «мерседесом», почесав в затылке, ставят «птичку» не на оппозиционной строке. В том числе и потому, что еще в девяностые, извините, по самое никуда наелись экспериментов над страной. И слишком хорошо знаем, какой ценой эти эксперименты могут обойтись. В особенности если оппозиционные лидеры продолжают оперировать лозунгами тех же девяностых. Что и демонстрируют раз за разом и хиленькие митинги на стадионе «Мехсуд», и скромные результаты выборов.
А значит, для нового «демократического прорыва» нам надо еще подождать, когда в Азербайджане появится оппозиция, «заточенная» не под внешних игроков, а под запросы собственного электората. И такую оппозицию придется создавать самим. Не надеясь ни на иностранных «оценщиков демократии», ни даже на очередную «революцию сверху». Власть, в конце концов, свою задачу выполнила. Теперь дело за другим лагерем. Который пока что продолжает жить, «под собою не чуя страны».