А.ШАКУР
Многие СМИ, в том числе и Echo.az, продолжают отслеживать развитие «миграционного кризиса» в Европе. Из 3 млрд. евро, обещанных Евросоюзом Турции на беженцев, поступило только 179 миллиона евро. Об этом заявил президент Турции Тайип Эрдоган во время выступления в Анкаре, передает ТАСС.
«В Турции сейчас 3 млн беженцев. Эта тема была в повестке в ООН, когда мы были на Генассамблее. Но, кажется, никто не хочет ее поднимать — не видят, хотят, чтобы о ней забыли. Обещали (в ЕС — прим. корр. ТАСС) 3 млрд. евро, но не сдержали слово», — сказал турецкий президент. Он отметил, что «срок заканчивается, год подходит к концу, а поступило только 179 млн. евро».
«Это средства не для нас, а для беженцев. Они дают слово, но его не держат. И якобы дадут еще вторые 3 млрд. евро, дадут, не дадут, неважно. Мы исполним перед теми, кто бежит от бомб, наши обязательства, как гуманитарные, так и исламские», — заявил Эрдоган.
Как напоминает ТАСС, в Турции в настоящее время находится около 2,7 млн сирийских и порядка 300 тысяч иракских беженцев. Частично они проживают в палаточных городках в приграничных провинциях, но большая часть расселилась по
различным регионам Турции. По заявлениям Анкары, республика потратила на беженцев в общей сложности более $20 млрд средств центрального и региональных бюджетов.
В самой Европе, впрочем, растет скептицизм по поводу «миграционной сделки».
Если «верить Еврокомиссии, то в Эгейском море все очень хорошо. В эту среду были опубликованы новые цифры по соглашению по беженцам между ЕС и Турцией, и комиссар по миграции Димитрис Аврамопулос говорил о конкретных положительных результатах», пишет немецкая газета Die Welt.
По словам комиссара, в июне «на греческие острова прибывало всего 85 мигрантов в день» против семи тысяч в октябре прошлого года.
Но в действительности комиссия, как подчеркивает издание, «выставляет сделку и ее последствия лишь в выгодном для себя свете. Удивительно и то, почему в конце сентября она публикует относительно старые данные». А дело в том, что в июле и августе число беженцев выросло до 1920 и 3447 соответственно, а в нынешнем месяце оно будет еще выше. Все это значит, что «поначалу сделка работала, но теперь — уже нет», подчеркивает газета.
Так, идеолог соглашения между Турцией и Евросоюзом Геральд Кнаус предрекает коллапс действующего соглашения по беженцам на фоне роста числа мигрантов и решения греческих властей перевезти беженцев с островов на материк. «Если в конечном счете попытка вернуть мигрантов обратно в Турцию не удастся, соглашение между Евросоюзом и Турцией ждет коллапс», — заявил Кнаус в беседе с Die Welt.
Кнаус объясняет растущее число «переходов» через Эгейское море изменившимся отношением к рискам: «В Эгейском регионе мигрантов удерживало чувство безнадежности. Они думали, что после переправы они окажутся либо на греческих островах, либо опять в Турции. Теперь же они понимают, что их шансы остаться в Греции или с некоторым промедлением пробраться на север все же не так малы».
В самом деле, европейская помощь Турции — это не филантропия, а попытка хоть как-то сдержать «миграционную волну»: если и не большинство, то значительная часть беженцев стремится перебраться из Турции в Грецию, а дальше — в ФРГ, Великобританию, Швецию, где миграционное законодательство мягче, а пособия — щедрее.
Здесь, пожалуй, нужно пояснение. Конечно, даже 3 миллиона беженцев для полумиллиардной Европы — это не миллион беженцев и вынужденных переселенцев в семимиллионном Азербайджане. Другое дело, что существующая в ЕС система приема беженцев была просто не рассчитана на такой вал. Не говоря о том, что теперь миграционный кризис превратился в политическую карту, которую пытаются разыграть все кому не лень — и на внутриполитической арене, и по линии
взаимоотношений с евроинститутами.
Понятное внимание здесь уделялось венгерскому референдуму о квотах ЕС. В ходе голосования граждане страны отвечали на следующий вопрос: «Хотите ли вы разрешить Европейскому Союзу принимать решение о переселении лиц, не являющихся гражданами Венгрии, в Венгрию без согласия Государственного собрания (парламента)?», — напоминает «Коммерсантъ».
Как поясняет российская газета «Взгляд», имелось в виду предложение Брюсселя о «квотах» на нелегальных мигрантов. Общая идея в том, чтобы помочь Италии и Греции, не справляющимся с сотнями тысяч беженцев, и «раскидать» перемещенных лиц по всем странам ЕС пропорционально их населению.
Согласно этой математике, Венгрия должна принять 1294 беженца. Казалось бы, незначительная цифра для почти 10-миллионной страны. Однако венгров беспокоил сам принцип, по которому брюссельская бюрократия может перенаправлять потоки мигрантов в любую страну, не советуясь ни с ее руководством, ни с населением.
Более того, миграционную тему активно «разрабатывают» ультраправые партии, в том числе в той же Венгрии, а те, кого пусть и с натяжкой можно отнести к «центру», активно перетягивают у них голоса. По информации того же «Взгляда», Орбан постарался объединить традиционное большинство с нетрадиционными меньшинствами.
Его помощник, историк Ласло Токечки, незадолго до референдума выступил на телевидении, заявив следующее: «Феминистки, гомосексуалисты, евреи, атеисты — все они должны понять, что если в страну придет ислам, с ними будет покончено».
Как отмечают многие эксперты, результаты референдума оказались и предсказуемыми, и неожиданными одновременно. 98% его участников на предложенный вопрос о квотах ответили «Нет». Но вся проблема в том, что явка еле дотянула до 40%. А этого слишком мало, чтобы референдум был признан состоявшимся.
Сам Орбан настроен весьма решительно. Премьер-министр Венгрии заявил, что внесет в конституцию поправки, ужесточающие национальное миграционное законодательство, несмотря на неоднозначные результаты референдума. «Признанный действительным референдум всегда лучше, чем недействительный, но правовые последствия будут те же»,- цитирует его «Коммерсантъ».
Премьер поздравил своих сторонников с успехом на референдуме и пообещал, что внесет в парламент поправки в конституцию, ужесточающие венгерское миграционное законодательство. «Может ли Брюссель, демократическое сообщество европейских государств, навязать свое мнение государству-члену, где более 90% избирателей выступают против его воли?» — обратился он к журналистам с риторическим вопросом.
«Формально, итогов референдума для переговоров с Брюсселем не будет достаточно, — отмечает в интервью «Московскому комсомольцу» доцент кафедры интеграционных процессов МГИМО Александр Тэвдой-Бурмули. — Мало того, что референдум не состоялся из-за явки, но, даже будучи состоявшимся, он бы не имел законодательной силы — голосование замышлялось как консультативное. Поэтому с этой точки зрения Орбан, конечно, выдает желаемое за действительное.
С точки зрения политической, разумеется, референдум имеет какой-то смысл, поскольку внушительная часть венгерского общества высказалась против системы квот. Учитывая, что и в других странах эта система не слишком приветствуется, Орбан крайне хотел бы, чтобы итоги голосования были восприняты как мнение значительной части населения Венгрии. Это его позиция, с которой он и приедет в Брюссель.
Но эта позиция не слишком состоятельная: в Брюсселе ему возразят, что референдум не только изначально носил лишь консультативный характер, но и не состоялся». Не говоря о том, что «для Брюсселя референдум в Венгрии — событие скорее ободряющее: венгры же были одними из наиболее радикально настроенных по вопросу беженцев, но у них ничего не получилось. Чего уж тогда ждать от других?
Получается, что Орбану лучше было не проводить голосование, а просто козырять им как угрозой. Потому что нереализованная угроза всегда сильнее, чем реализованная, но провалившаяся».
А тем временем венгерская правая партия «Йоббик» («За лучшую Венгрию») в понедельник призвала премьер-министра страны Виктора Орбана уйти в отставку в связи с провалом референдума по квотам ЕС по распределению мигрантов, сообщает агентство Рейтер.
Председатель партии Габор Вона заявил Орбану в парламенте, что последний ослабил позиции Венгрии в Европе неудавшимся референдумом.
«Вам нужно уйти в отставку, как (бывшему британскому премьеру — ред.) Дэвиду Кэмерону, так как это является нормой европейской политики», — заявил Вона.
«Я знаю, что вы не уйдете в отставку, но меньшее, что вы можете предложить, — извинение», — отметил он.