НУРАНИ
Что может быть общего между рыбными консервами и большой политикой? В Армении регулярно поднимают визг по поводу мифической «икорной дипломатии» (особенно в тех случаях, когда не сработала вполне реальная «коньячная»). «Килька в томате» стала неофициальным символом реального советского образа жизни. А теперь в число рыбных консервов с политической начинкой рискуют войти и шпроты.
Здесь нужно пояснение. За право именоваться их родиной спорят несколько городов, в том числе немецкий Киль и норвежский Ставангер. В той же Бельгии шпроты могут быть и копчеными, а не только закатанными в баночки с маслом. В Ставангере есть даже очень интересный и наглядный музей, оборудованный в помещении бывшей рыбоконсервной фабрики: здесь можно увидеть, как готовили шпроты на рубеже XIX-XX веков, проследить, как эволюционировало их производство, и т.д.
В СССР, однако, шпроты, как и другие «европейские» лакомства вроде копченого угря, в основном производились в странах Балтии, тогда — «республиках Прибалтики». И после распада СССР не раз становились жертвами политических «разборок»: Москва запрещала ввоз шпрот из Риги всякий раз, когда ей не нравились политические решения, принятые властями Латвии.
Пусть даже формально в них находили бензпирен или еще какую гадость. В последний раз латвийские шпроты были признаны «нежелательными» после «крымнаша», когда в ответ на санкции, наложенные Западом, Москва установила «контрсанкции», в основном запретив поставки из Европы продуктов питания.
Справедливости ради, производство шпрот попытались наладить на рыбокомбинате с помпезным названием «За Родину» в Калининграде. Но те, кого угораздило купить в магазине этот продукт импортозамещения, в один голос признают: разница между калининградскими и рижскими шпротами примерно такая же, как между «Ладой» и «Мерседесом». Судя по всему, «деды воевали», георгиевские ленточки и духовные скрепы в производстве шпрот помогают мало.
Сегодня, впрочем, в Москве вновь говорят об экономических санкциях против Латвии, которые вряд ли коснутся и без того «запрещенных» шпрот. Государственная дума РФ приняла официальное заявление о недопустимости «запрета» Латвией обучения на языках национальных меньшинств в школе, пригрозив, что Россия применит «специальные экономические меры». По российской версии, такие-сякие власти Латвии принимают меры, противоречащие принципам цивилизованных стран, запрещая школьное образование на языке национальных меньшинств. Эти действия, как отметили в Госдуме РФ, «должны повлечь ограничения, предусмотренные законом «О специальных экономических мерах».
К вящему возмущению Москвы, «Сейм Латвийской Республики 22 марта 2018 года принял законы о внесении изменений в Закон об общем образовании и Закон об образовании, в соответствии с которыми среднее образование в старших классах полностью, а в средних классах в значительной степени к 2021/22 учебному году будет предоставляться на латышском языке. Тем самым нарушаются провозглашенные в Конституции Латвийской Республики и подтвержденные ее международными обязательствами права на сохранение и свободное развитие родных языков национальных меньшинств, жизненно актуальные для трети населения Латвии, прежде всего русского и русскоязычного. Без полноценного школьного образования на родных языках, уже исключенных в Латвии из официального оборота и подвергающихся притеснению в средствах массовой информации, языковая практика национальных меньшинств в этой стране будет сведена исключительно к бытовому общению. Новым поколениям лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам Латвии, грозят неграмотность и утрата национальной идентичности», — негодуют в Госдуме РФ.
После чего приходят к выводу: «Государственная дума отмечает, что действия латвийских властей, нарушающие права и свободы наших соотечественников в Латвии, должны повлечь за собой применение специальных экономических мер в отношении Латвийской Республики, предусмотренных Федеральным законом от 30 декабря 2006 года N281-ФЗ «О специальных экономических мерах». Как отмечается, заявление будет направлено в ООН, ПАСЕ, Совет Европы и парламенты стран ЕС.
Здесь, пожалуй, нужно пояснение. Русские в Латвии — это национальное меньшинство. Причем не то чтобы процветающее.
Еще осенью 2017 года журналистка российской «Газеты.ру» Анастасия Миронова описывала примечательную картину: «Ранний вечер. По улице бредут в стоптанных туфлях уставшие женщины, идут пропитанные застарелым перегаром мужчины. У двери супермаркета стоит бомж, от грязи и пьяной опухлости похожий на мулата. Рядом просит милостыню старушка без носа — нос съел то ли сифилис, то ли меланома. В магазине грязь, полупьяные люди разбирают «уцененку», и каждый второй несет к кассе копченые куриные окорочка с банкой пива — это ужин. Тут же ларьки с китайской обувью прямо в коробках, колготками на полуманекенах, творогом в огромных пластиковых ведрах, ливерной колбасой и пельменями. В каждом ларьке играет музыка. В пристройке жарят шаверму. За ней молчаливо стоят в очереди понурые люди. Все плохо одеты, волосы жидкие, даже у многих женщин просвечивают лысины. Снизу, сидя на пластиковых ведрах, на них смотрят торговки дачной морковкой, лисичками, алычой. Рядом, в ларьке, казино. За казино — ларек с колбасой. В машинах гремит музыка — Григория Лепса перебивает Катя Лель, их всех из старого опеля перекрывает Марина Хлебникова.
«Дожди, косые дожди…» Помните такую песню? Сквозь перекрестный огонь ветеранов российской эстрады пробиваются разговоры. Все кругом обсуждают еду. Одна женщина делится рецептом драников без яиц, другая рассказывает, как в сетевом магазине нашла макароны на 39 центов и кофе «3 в 1» за девятнадцать.
Да-да, именно центов… Потому что описанный вечер случился в Риге. Район Болдерайя. И это русский район». И вот этому меньшинству по всем нормам, неважно, законодательным или просто человеческим, надо не просто дать возможность учиться на родном языке, но еще и сделать так, чтобы это образование помогало бы интеграции в местное общество, а не усиливало изоляцию и не превращало общину в этакое «государство в государстве».
Не говоря о том, что потом надо еще учиться в университете, наконец, искать работу и вообще жить в стране, где государственный язык — уже не русский. И знать его необходимо чуть лучше, чем на уровне «минимальной социальной необходимости», как это требует Россия от приехавших из Таджикистана строительных рабочих.
Более того, в самой России уже не первый год с тревогой констатируют планомерное «выдавливание» из образовательной сферы языков национальных меньшинств самой же России, причем тех, для кого РФ — это историческая родина: татарского, башкирского, бурятского и т.д.
По этому поводу Госдума молчит. А у местных активистов шансов быть допрошенными в ФСБ куда больше, чем выслушанными на федеральных телеканалах. Что же до обещаний обратиться в ООН, ПАСЕ, ЕС и т.д., то тут уместно поинтересоваться мнением уважаемых депутатов, насколько это обещание коррелируется с прежними призывами вообще выйти из ПАСЕ и Совета Европы, если там не восстановят в правах российскую делегацию (она лишена права голоса после аннексии Крыма).
Тем более стоило бы озвучить вопрос, почему такое же постановление не принято в адрес Армении, где положение русских школ точнее всего было бы назвать катастрофическим. На всю Армению, напомним, существуют только три русские школы, из которых две частные, а одна, в селе Фиолетово, представляет собой учебное заведение, работающее в Армении по российской школьной программе. Наконец, действующий в этой стране закон об образовании и его практическая трактовка не допускают существования иноязычных школ. После весьма ощутимого нажима практику слегка откорректировали, но вместо русских школ открыли две английские.
Только вот эти «художества» своего «форпоста» Москва пропускает мимо ушей. Что уже само по себе весомый повод задать вопрос, волнует ли ее судьба русских школ или же образовательные реформы здесь расценили как неплохой повод еще раз устроить «публичное наказание» Латвии, которую здесь все еще воспринимают бывшей республикой, а не независимой страной, входящей в НАТО и ЕС. А вот это самое «наказание» включает в себя не только громкие заявления Госдумы.
Еще перед тем, как образовательная реформа в странах Балтии стала для СМИ России главной новостью, Минобороны Латвии вызвало российского военного атташе Андрея Лобова и выразило недовольство планами России провести тренировочный пуск ракет над эксклюзивной экономической зоной Латвии в Балтийском море, сообщил «Коммерсантъ» со ссылкой на пресс-службу министерства. Как напомнила газета, российский центр единой системы организации воздушного движения ранее уведомил латвийскую сторону, что ВМФ РФ проведет запуски ракет с 4 по 6 апреля.
Россия призвала Латвийское агентство гражданской авиации (АГА) закрыть воздушное пространство страны на высоте 18 км в районе ракетной стрельбы — примерно в 40 км от береговой линии Латвии. По информации местного новостного портала mixnews.lv, Латвия согласилась на закрытие воздушного пространства. Как рассказал директор АГА Марис Городцов, для военных это является стандартной процедурой, однако до сих пор ничего подобного в Латвии не происходило.
Кроме того, АГА в ходе переговоров с Россией удалось изменить координаты зоны запусков, так как первоначально ее предполагалось разместить на активном перекрестке воздушных путей. Господин Городцов затруднился оценить влияние ракетных пусков на пассажирские авиаперевозки, но отметил, что выделенную зону точно придется облетать.
Но теперь в Риге дают понять, что принятые меры — это еще не ответ на все вопросы. Не говоря о том, что подобные военные игры Москвы здесь по понятным причинам принимают на свой счет. Другой вопрос, что расквартированные в странах Балтии многонациональные батальоны НАТО представляют собой ясный сигнал Москве: жертвовать своими союзниками на восточном фланге Североатлантический альянс не намерен. И это аргумент посерьезнее «вселатвийского родительского собрания».