НУРАНИ
У СССР было множество поводов для гордости, и это не только «зато мы делаем ракеты». Не меньшим предметом гордости была детская литература и детские журналы: «Веселые картинки» и «Мурзилка» для самых маленьких, «Пионер» и «Костер» — для «постарше». Старшеклассникам уже полагался журнал «Ровесник».
И вот однажды один из детских журналов опубликовал стихотворение от лица невезучего школьника, который ну никак не может понять: почему у него ничего не получается? «Вот на арене клоун Гоша. Ему все хлопают в ладоши. А я смешить бы дальше мог, да говорят — сорвал урок!», — сокрушается школьник. И задает вопрос: «Вы не смейтесь, объясните лучше: почему я такой невезучий?»
Вот и президент Венесуэлы Николас Мадуро тоже, наверное, может пожаловаться на свое невезение. На днях в Каракасе заговорили об учреждении биржи криптовалюты — правда, не раскрученных биткоинов, а новоявленной «петро». О создании системы криптовалюты Petro Мадуро впервые сообщил в минувшее воскресенье. По его словам, Petro нужна для преодоления финансовой блокады страны. Министерство финансов Венесуэлы уточнило, что криптовалюта необходима, чтобы осуществлять финансовые транзакции и искать новые способы финансирования.
«В ближайшее время я подпишу создание сертификатов Petro, в которые мы вносим как поддержку тысячи баррелей нефти с нефтеносного пояса Ориноко», — заявил Мадуро в эфире гостелевидения.
По его словам, поддержкой новой криптовалюте также выступят имеющиеся у страны запасы золота и бриллиантов. Но вот на мировых биржах никто не встает в очередь — на фоне венесуэльского кризиса в новоявленный «нефтебиткоин» мало кто верит.
А экономический успех Мадуро нужен, особенно на фоне нарастающих проблем во внутренней политике. Нет, внешне все благополучно. Как заявил президент страны Николас Мадуро на митинге по итогам голосования, сообщает венесуэльское издание El Universal, правящая Единая социалистическая партия Венесуэлы выиграла муниципальные выборы. Глава государства уточнил, что партия победила на выборах в 300 из 335 муниципалитетов страны. «Да здравствует родина, да здравствует революционная Венесуэла!», — сорвал аплодисменты сторонников Мадуро.
Правда, насколько честной и «чистой» была эта победа — большой вопрос. К тому же, по данным издания, явка на выборах составила около 47,3%, всего проголосовали более 9 млн человек. Сколько еще пришлось на «мертвые души», какой процент составили откровенные фальсификации — обо всем этом можно только гадать. Однако даже официальные 47,3% Николаса Мадуро не то чтобы удовлетворили. Во всяком случае, издание Latin American Herald Tribune сообщает, что Мадуро возложил ответственность за низкую явку на четыре ведущие оппозиционные партии страны, бойкотировавшие выборы, а также заявил, что им будет запрещено участвовать в выборах в будущем.
«Любая партия, которая сегодня не принимала [в выборах] участия и призывала их бойкотировать, больше не сможет участвовать! Они исчезнут с политической карты!», — пообещал президент Венесуэлы. Отстранение коснулось, среди прочих, важнейших партий оппозиции — «Народной воли» Леопольдо Лопеса и «Блока демократического единства» Энрике Каприлеса, напоминает «Немецкая волна».
Президентские выборы, напоминают эксперты, пройдут в Венесуэле уже в 2018 году, и их «прозрачность» остается под большим вопросом.
Более того, на днях та же El Universal сообщила о неудаче переговоров оппозиционной коалиции и властей Венесуэлы в Доминиканской Республике.
Задумка была вполне в «тренде» современной политики. Переговоры в Доминиканской Республике проходят при посредничестве правительства страны. Гарантами переговоров выступают также главы МИД Мексики, Чили, Боливии, Никарагуа и Сент-Винсента и Гренадин. Диалог, «стол переговоров», «мирный путь», солидные гаранты — казалось бы, здесь наличествовало все. Но… диалог не принес результатов. По информации издания, правительственная делегация воспротивилась требованию коалицией «Круглый стол демократического единства» (MUD) «прозрачных» президентских выборов в 2018 году, восстановления распущенного парламента, а также освобождения политзаключенных.
Подтекст понятен. «Прозрачные» выборы означают для Мадуро политический крах, и он это, похоже, понимает. Как и то, что любое выполнение требований оппозиции будет расценено как слабость и отступление, а значит, его, президента Венесуэлы и наследника Уго Чавеса, постараются «дожать».
Впрочем, если верить официальным данным, шансы на урегулирование еще остаются. Во всяком случае, президент Доминиканской Республики Данило Медина, выступающий посредником на переговорах, заявил, что стороны подошли близко к заключению соглашения.
«Правительство подтвердило свою твердую волю к достижению соглашения в интересах венесуэльского народа. 15 декабря здесь будет проведено совещание для окончательного соглашения», — заявил Медина. Но вот нет никакой гарантии, что новая фаза диалога окажется более продуктивной. Особенно теперь, когда Мадуро решил, что он надежно «отодвинул» оппозицию от выборов и власти.
В самом деле, историю нынешнего витка кризиса в Венесуэле принято отсчитывать с апреля. Тогда, напоминает РБК, Мадуро «на зубах», с перевесом в полтора процента, выиграл президентские выборы (впрочем, насколько честно — большой вопрос), но вот парламент уже оказался под контролем оппозиции. Где тут же заговорили об импичменте «чависта» Мадуро. В ответ Верховный суд страны решил наделить президента Николаса Мадуро полномочиями на действия в обход парламента, где 65% имела оппозиция. На фоне массовых протестов суд отменил свое решение. Но успокоить улицу уже не удавалось. Столкновения бушевали августа. В них погибли не менее ста человек.
А Мадуро тем временем повел политическое наступление. Он провел референдум по конституционной реформе, согласно которой вместо парламента для изменения основного закона учреждалась Конституционная ассамблея. В ответ оппозиция провела собственный референдум — против реформы. Организаторы обоих плебисцитов отчитались о положительном голосовании. Тем не менее 30 июля прошли выборы в Конституционную ассамблею. Генпрокуратура признала ее незаконной и потребовала прекратить работу органа.
В ответ Ассамблея сняла Луизу Ортегу Диас с должности главы надзорного ведомства, а затем объявила в розыск. В начале августа венесуэльские власти, если верить официальному Каракасу, подавили даже попытку военного мятежа. В октябре в стране прошли губернаторские выборы, по итогам которых большинство регионов страны возглавили проправительственные губернаторы.
И вот теперь Мадуро отстраняет оппозицию от президентских выборов, что уже воспринимается в его ближайшем окружении как окончательная победа.
Другой вопрос, что в Венесуэле изменился сам характер власти. В «золотые годы» Уго Чавеса местное правительство держалось на «социальных подачках», которые оплачивались за счет нефти. Но сегодня у Мадуро на это просто нет денег. И теперь его режим держится на штыках.
Как передает «Евроньюс», премия Европарламента имени Андрея Сахарова «За свободу мысли» в 2017 году была присуждена группе деятелей демократической оппозиции Венесуэлы. В списке лауреатов Сахаровской премии политзаключенные Леопольдо Лопес, Антонио Ледесма, Даниэль Севайо и другие видные деятели оппозиции Венесуэлы, в том числе председатель Национального собрания Хулио Борхес, который призывал протестовать против решения президента страны созвать Учредительное собрание.
«Евроньюс» в этой связи обратился за комментарием к Гонсало Химиобу Сантоме — основателю и главе Венесуэльского уголовного форума (Foro Pena), члены которого — адвокаты и добровольцы, представляющие интересы политических заключенных. По словам Сантоме, в Венесуэле есть три категории политзаключенных:
«Первая категория — это люди, которые становятся жертвами уголовного преследования со стороны правительства за то, что открыто заявляют о своей позиции, и поэтому представляют угрозу для правительства. Поэтому их хотят убрать из политического пространства. Это оппозиционные лидеры, те, кто может возглавить социальные протесты. В эту группу входят наиболее известные политические заключенные, такие как Леопольдо Лопес, Антонио Ледесма, Даниэль Севайо и другие. Это люди, которые из-за своих взглядов представляют угрозу для действующей власти. Это первая категория. Вторая категория — люди, которые сами по себе неизвестны широкой общественности, но представляют определенные группы населения, которые власть тоже хочет нейтрализовать.
Например, студентов, журналистов, юристов. Я бы хотел напомнить о деле «судьи Марии Лурдес Афиуни». Случай Марии Лурдес Афиуни — один из наиболее показательных. Она была арестована не за свои собственные взгляды, а за то, что посмела проявить независимость в принятии решения. Этим власти хотят показать: если вы против нас, мы вас достанем.
Третья категория — те, кого мы называем узниками пропаганды. Каждый раз, когда власти хотят оправдать собственную трактовку событий, происходящих в стране, в кавычках «официальную правду», то начинают преследовать людей по профессиональному признаку, чтобы свалить всю вину на них.
Например, когда правительство заявляет, что против него ведется экономическая война, оно арестовывает торговцев и предпринимателей. Это делается, чтобы продемонстрировать, что в экономическом кризисе повинны представители бизнеса, а не правительство. Чавизм перекладывает свою ответственность за происходящее на этих людей. Это часто происходит с риэлторами, банкирами, работниками обменных пунктов.
Так было с врачами, фармацевтами, даже с пекарями, когда правительство объявило, что хлеба не хватает, потому что пекари прячут муку. Тогда многие пострадали и были объявлены злодеями и саботажниками. Таким образом, правительство снимает с себя ответственность за экономический кризис».
Только вот и у репрессий есть «предел эффективности». Держать режим «на штыках» можно лишь до определенного предела, особенно если в стране продолжают копиться социальные проблемы. А в Латинской Америке против местных диктатур нередко боролись с оружием в руках.