О.БУЛАНОВА
Изучается быт, правила общежития, религиозные каноны, воззрения, правила и т.п. Ни для кого не секрет, что в католичестве, которое было распространено по Европе сильнее, чем другая религия, священник был обязан нести обет безбрачия. Но выяснилось, что в некоторых странах, например, во Франции, священники не только не имели права сожительствовать с женщинами, но даже пускать их на порог своего дома.
В том случае, если они все же нарушали данный запрет, церковный суд не спешил привлекать их к ответственности, полагаясь… на группы наиболее инициативных граждан, своего рода народную дружину.
Так, например, из архивов был извлечен один документ, в котором описывался случай, произошедший в XV в. В 1484 г. 23 сентября перед архидиаконским судом Парижа предстала некая Жанна де Лоуренс. Ее обвиняли в том, что она сожительствовала со священником деревни Ле- Плесси-Бушар Пьером де Ла Рене.
Несмотря на устоявшиеся правила поведения католических священников, ничего необычного в этом деле не было. Историки довольно часто писали о внебрачных и половых связях между священниками и женщинами — в конце концов, люди есть люди, и ничто человеческое им не чуждо, даже если они являются церковнослужителями. И т.к. подобные отношения были достаточно широко распространены, то прихожане зачастую относились к ним с определенным снисхождением. Однако подобное продолжалось лишь до тех пор, пока священник выполнял свои профессиональные обязанности.
Связь же между Жанной де Лоуренс и священником Пьером де Ла Рене приходу не понравилась. Более того, она вызвала со стороны общества острое противодействие. И это дело, и множество ему подобных, которые разбирал парижский архидиаконский суд, являются ярким доказательством того, насколько легко можно было любую вину возложить на женщину, и как церковь использовала прихожан с целью продвижения своей политики.
О том, что в доме священника жила некая женщина, стало известно инициативной группе граждан, представители которой и постучались в дом де Ла Рене. Именно в то время в доме находились викарий Обонна Мишель Бониссе, сам Пьер и три женщины, среди которых и Жанна. В судебном реестре только она и была упомянута. Она была переодета в мужскую одежду, чтобы скрыть от людей, что в доме священника находится особа женского пола.
(Кстати, сам факт этого переодевания уже был наказуем в те времена, причем довольно жестоко, в некоторых случаях могло дойти и до смертной казни. Дело в том, что носить одежду другой социальной группы, а тем более другой половой принадлежности, считалось и страшным грехом, и наказуемым деянием. Это в наши дни мужчины преспокойно переодеваются в женщин, а женщины носят одежду мужчин, и никому в голову не придет не только применить к ним какие-то меры воздействия, но даже просто обратить на это повышенное внимание.)
Находившиеся в доме люди категорически не хотели, чтобы их задержали, и бежали в расположенную в нескольких километрах деревню Эрмон. Позже, вернувшись в Ле-Плесси-Бушар, Жанна укрылась в доме деревенской жительницы по имени Шена, священника же с викарием продолжали преследовать. В материалах данного дела нет ни слова о том, каким образом их удалось задержать, но, тем не менее, все эти люди предстали перед судом.
На суде присутствовали и прихожане. По обычаям того времени, они принимали участие в подобного рода действиях по той причине, что церковь не имела центрального аппарата подавления, подобного полицейскому, поэтому полагалась на обличителей и информаторов, которые неформально выполняли эту роль. В архивах можно найти много информации, что стороны, которые принимали участие в суде, нанимали приставов, в обязанности коих входило поймать и доставить в суд обвиняемого. Приставов как таковых не имелось, поэтому в их роли выступали мясники, трактирщики или плотники. Судебные представители могли самостоятельно инициировать арест человека, который совершил на глазах у всех существенный, по мнению общества, проступок.
В церковных приходах широкое распространение имела практика обхода прихожан. Этим занимался либо викарий, либо его помощник. В рамках обхода церковь проверяла, закреплен ли прихожанин за определенным священником, церковным старостой и повивальной бабкой. Кроме того, обходчик проверял, не нарушает ли прихожанин церковных правил. Представитель церкви мог зайти к любому жителю населенного пункта, будь то город или деревня, но зачастую подобные визиты происходили по инициативе общества, в котором этот человек проживал, обходы, ввиду невозможности охватить всю паству, были нерегулярными.
Суд же располагался посреди Сены на острове Сите, поэтому от дальних окраин территории, которую контролировал архидиакон, необходимо было преодолеть около 50 километров. Как правило, при суде было всего несколько людей, которые расследовали преступления и запускали судебное разбирательство.
Именно удаленное расположение церковного суда от Ле-Плесси-Бушара объясняет поведение инициативной группы. Если верить архивным записям, сначала люди не хотели принимать меры и были вынуждены сделать это лишь тогда, когда Жанна де Лоуренс несколько раз нарушала правила, установленные церковью. Из судебных материалов следует, что сожительство Жанны со священником длилось несколько лет, женщина несколько раз уходила от него, а потом снова возвращалась. Сам де Ла Рене также нарушил церковные уложения: однажды вместе с несколькими своими друзьями он ворвался в один из домов в городе, и они вместе изнасиловали находившихся там женщин. И все же последней каплей, которая переполнила чашу терпения прихожан, стало очередное возвращение Жанны в дом священника.
Действия, которые предприняла инициативная группа прихожан, не были инициированы церковью, но, несмотря на это, суд позже признал их легитимными. Жанна де Лоуренс была оштрафована на незначительную сумму в четыре су — во-первых, вследствие того, что она незамужняя особа, а во-вторых, простовата и слаба в силу своей женской сущности. Оштрафованы были также священник и другие женщины, находившиеся в тот день в доме викария.
В архивах нет ни одной записи, которые бы свидетельствовали о том, что действия прихожан были как-то осуждены, несмотря на то, что суд мог осудить людей, посмевших напасть на священника. Коллегия таким образом просто решила остудить пыл де Ла Рене, который неоднократно нарушал церковные уложения.
Прихожане из Ле-Плесси-Бушара своими действиями продвигали церковную политику, согласно которой женщина не имела права входить в дом священника. Суд их действия поддержал, использовав паству в качестве инструмента продвижения своих решений. Часть теологов во Франции в период позднего средневековья была уверена в том, что не только священник несет ответственность за прихожан, но и паства имеет право исправлять поведение своего священника.
Так, к примеру, канцлер Парижского университета, теолог Жан Герсон, утверждал, что, если женщина считает, что ее исповедь может вызвать у священника возбуждение, она должна исповедоваться другому пастору, даже в том случае, если священник не дает ей разрешения на это. Герсон был уверен в том, что именно женщина должна нести ответственность за все пошлые фантазии, которые могли возникнуть в воображении священника.
(Тут хочется отступить от темы и задаться тремя вопросами. Что же такого невообразимого могли натворить кающиеся дамы, что священник приходил от этого в возбуждение? Какое больное воображение было у тех священников? И как предугадать, вызовет описание греха у священника эротические фантазии или нет?)
Нужно сказать, что то решение, которое предлагал Герсон, было весьма радикально, поскольку подобные действия женщины противоречили бы церковным установкам. Исповедь без разрешения своего священника кому-либо другому каралась штрафом, который обязаны были выплатить и прихожанка, и священник, слушавший исповедь. Таким образом, Герсон поддерживал мысль, что женщина должна нести ответственность за введение священника в грех.
Священник Оливер Майяр в своих проповедях говорил о том, что паства должна изгонять «церковных шлюх» из своих домов. Он пытался таким образом превратить паству в настоящий инструмент террора, который был призван разлучать святых отцов с их партнершами. С другой стороны, воспринимать слишком серьезно подобные заявления нельзя, потому как в его записях можно встретить немало упоминаний о том, как прихожане во время его проповедей очень часто спорили с оратором и смеялись.
Еще одно дело, которое рассматривалось архидиаконским судом, демонстрирует, как церковь пыталась использовать прихожан для слежки за священниками, приводящими к себе домой женщин. В августе 1493 г. произошел инцидент в деревне Даммар. Женщина, которая в деле упоминается как супруга Жана Крозе, обедала в доме у местного священника Энри Бондо вместе с Жаном де Ла Руше, священником, у которого Бондо был капелланом.
На самом деле, ситуация была довольно рискованной. Теологи были уверены в том, что совместный прием пищи способствует сближению мужчины и женщины. Таким образом, женщина вступила в плотские отношения сразу с двумя святыми отцами (не половые, но, как полагали церковные деятели, после совместного обеда и до них было недалеко).
Последствия наступили очень быстро: уже вечером в двери священника постучались представители возмущенной паствы. Священник выпроводил даму через черный ход. Прихожане остановили ее на месте, отобрав кошель, платье и несколько колец. Церковные представители начали расследовать это дело, но не вынесли никакого решения. Это является доказательством того, что суд занимался попустительством и по большей части одобрял подобные действия прихожан.
Такое поведение для церкви было очень выгодно. Во-первых, ограбленная обнаженная женщина очень хорошо запоминалась людям, и сам инцидент хорошо запечатлевался в памяти. И о подобных проступках прихожане в следующий раз сообщали более охотно. Во-вторых, церковный суд мог обвинить святого отца, который принимал у себя дома женщину, в создании действия, которое склоняло к греху других людей, т.е. скандала.
Скандал, который касался священника, наносил вред церкви, поскольку святой отец должен был служить моральным ориентиром для прихожан. По этой причине подобные инциденты зачастую замалчивались, особенно в тех случаях, если в деле была замешана дама. Суд предпочитал неформальные действия, разрешая прихожанам самостоятельно карать людей, виновных в нарушении церковных уложений и правил.
Архидиаконский суд был заинтересован в насильственных действиях прихожан, стремившихся наказать провинившегося священника, тем не менее, он всегда стремился защитить святого отца. И совершенно противоположное отношение было к дамам, с которыми заставали священников. Даже если речь шла об изнасиловании, суд, как правило, в их пользу компенсации не выписывал.
Между паствой и церковным судом существовали отношения взаимодополнения, которые основывались на превращении в жертв тех дам, коих удавалось застать на «месте преступления». Очень редко их наказывали лишь формально — и никак не осуждали тех граждан, которые по отношению к ним совершали насилие.
По трудам историка Тиффани Шпрехер