Дж.АЛЕКПЕРОВА
На днях учреждение по отбыванию наказания N4 посетила правозащитник Залиха Тагирова. Являясь членом Совета Правозащитного Центра Азербайджана, она также входит в Общественный Комитет при министре юстиции, а также является экспертом ООН.
Правозащитник в интервью Echo.az рассказала о положении в женской и детской колониях, условиях содержании и многом другом
— Залиха-ханум, расскажите, сколько сейчас подростков в детской колонии?
— В воспитательном учреждении сегодня содержится 29 осужденных, это меньше половины лимита. Их возраст составляет от 14 до 18 лет. В отдельных случаях, если до конца срока осталось не более 2 лет, разрешают содержать совершеннолетнего заключенного до возраста 20 лет, без перевода в колонию для взрослых, ведь помещать туда бывшего подростка нежелательно. Хочу пояснить, что в вышеуказанном учреждении по отбыванию наказания детская и женская колонии объединены. Но мальчики содержатся отдельно от женщин и от подростков-девочек.
— За совершение каких преступлений они отбывают наказание?
— Сидят за серьезные преступления, включая убийства. Суды стараются избегать лишения свободы и изоляции подростков от семей и общества. В последнее время, похоже, этому уделяется значительное внимание, так как число несовершеннолетних заключенных снизилось втрое. Что касается сроков, то, согласно требованию законодательства Азербайджанской Республики, они не должны превышать 10 лет.
— А какие условия в этом учреждении?
— У них там свое общежитие с кондиционерами в спальнях, школа, спортзал, клуб с библиотекой. Ввиду того, что заключенных меньше лимита, у них жилищные стандарты даже лучше минимальных европейских. Важным является создание условий для завершения образования как среднего, так и профессионально-технического. По окончанию образования они получают сертификаты общего образца. Кстати, они без указания, что образование получено в тюрьме. Стимулируются занятия спортом, поэтому на территории име.тся спортзал и спортплощадка. Регулярно проводятся соревнования, которые спонсируются бизнесменами и государственными структурами. На досуге дети играют в теннис, бильярд.
— В целом хорошие условия, а чего не хватает, на ваш взгляд?
— В принципе, у них с материальной точки зрения есть все необходимое. Можно пожелать лишь косметического ремонта в некоторых помещениях и дальнейшего пополнения библиотеки. Но мне, как педагогу по профессии, кажется, что стоило бы больше заниматься духовным развитием этих ребят. Все-таки они ничего еще в жизни не видели, а выйдут с тюремным опытом и клеймом осужденных. Хорошо, если бы с ними регулярно, а не наскоками работали священники, психологи, лекторы.
— На территории есть еще женская колония, много ли там осужденных?
— Да, учреждение по отбыванию наказания N4 (официальное название колонии) включает и женскую колонию, где, кстати, иногда тоже содержатся несовершеннолетние девочки — отдельно от мальчиков, как требует закон. Это единственная колония для осужденных женщин в Азербайджане, что создает проблемы для поддержания связей с семьями, проживающими в отдаленных районах. У нас беременных и женщин с детьми в возрасте до восьми лет, если срок наказания не превышает 5 лет, стараются не сажать вообще. Им могут отсрочить отбывание наказания до достижения ребенком восьмилетнего возраста, а там уже выбор за судом. Он может или освободить от наказания, или заменить его более мягким, или же «упрятать за решетку».
От общего количества заключенных в Азербайджане женщины составляют примерно 2%. Для сравнения: в среднем по Европе — 5%, в России — 8,2%, в Испании — 7,6% и т.д. До тюрьмы доходит всего четверть женщин-преступниц, остальным стараются дать альтернативное наказание, не связанное с лишением свободы (условный срок, отсрочку исполнения, общественные или исправительные работы, штраф). Мужчин-преступников сажают за решетку вдвое чаще. Тем не менее, несколько дней назад в колонии было уже 480 заключенных при лимите 350. Некоторое количество женщин также содержится в Бакинском следственном изоляторе как подследственные и оставленные в качестве хозяйственной обслуги, в центральном тюремном госпитале, в туберкулезной колонии N3.
— Много ли это или мало?
— В Азербайджане 66 сельских и 13 городских районов. Помимо Баку и Гянджи, есть еще 10 городов республиканского подчинения. То есть в эту колонию могут послать осужденных сотни судов первой инстанции. Причем сроки, как правило, не минимальные. Так что на каждый район с десятками тысяч населения приходится в среднем по пять заключенных-женщин. Но от этой статистики, конечно, нашим женщинам сидеть в перегруженной тюрьме не легче. По очереди, конечно, не спят, просто на кровати наварили второй ярус, как в мужских колониях.
Но скученность порождает психологические проблемы, так как сокращается личное пространство, создаются условия для конфликтов. Да и вообще, женщина мало совместима с казармой. В поселке Кюрдаханы уже несколько лет как строится новая, более вместительная женская тюрьма. Правда, нет гарантии, что, получив возможность сажать больше преступниц, судьи не будут выносить более строгие приговоры. Тут уже многое зависит от нашего общества.
— А за какие преступления сидят в основном женщины?
— Женская колония у нас смешанного режима. Там осужденные, приговоренные к содержанию на общем и строгом режимах (особый и тюремный режим женщинам не назначается). Поэтому можно встретить осужденных по самым разным статьям — от мошенничества до убийства. Но преобладают наказания за незаконный оборот наркотиков (потребление, продажа, выращивание, контрабанда) и имущественные преступления (мошенничество, кража и т.д.). На эти группы преступлений, по моим подсчетам, приходится, примерно по трети осужденных на каждую. Женщины рискуют свободой ради легких денег, потому что в условиях кризиса не способны заработать достаточно на содержание своих семей. Бывает, что женщин подставляют мужчины в расчете, что на таможне их не обыщут или что женщине дадут меньший срок.
— Отличаются ли там условия от других тюрем, где содержатся мужчины?
— Безусловно, специфика женщин учитывается — начиная от охранников-женщин и усиленного питания для кормящих матерей и кончая запретом на применение оружия против женщин в случае побега. В отличие от мужчин, женщинам обычно назначается общий режим содержания, а строгий — лишь для особо опасных рецидивисток. При совершении преступления по неосторожности и лишении свободы на срок не более пяти лет обычно назначается содержание в колонии-поселении. Пожизненное лишение свободы для женщин вообще не предусмотрено. Строгий режим не означает, что стены выше, а решетки — толще, чем на общем режиме. Разница заключается лишь в количестве свиданий и продуктовых передач, телефонных звонков, суммах денег, которые можно потратить на покупки в тюремном ларьке. Есть разница и в том сроке, который нужно отбыть, чтобы смягчили наказание. К тому же, на общем режиме дают отпуск.
Труд считается обязательным лишь для той части осужденных (35 женщин), которые на основании их собственных заявлений привлечены к хозяйственному обслуживанию (уборке помещений, стирке белья, готовке пищи и т.п.). Как правило, это дает хороший шанс для досрочного освобождения. Некоторое количество женщин (80 человек) заняты в производстве. Эта работа не является тяжелой (швейное производство, ковроткачество) и рассматривается скорее как психологическая поддержка для женщин, а также способ заработать более высокую пенсию. Женщинам из малоимущих семей или покинутых своими семьями работа дает возможность получить деньги на покупку товаров в магазине.
Для женщин с маленькими детьми создан т.н. «детский дом», который изолирован от остальной части колонии. На кухне для детей готовят отдельно (как и для заключенных мужской воспитательной колонии). Правда, по достижению 3-летнего возраста детей отнимают и передают или родственникам, или в детский дом вне колонии — не лишая материнских прав, разумеется. Кстати, у женщин есть возможность завести ребенка прямо в колонии, так как предусмотрены личные свидания с мужьями сроком до 3 дней. Комнаты для этого вполне приличные, а в штате медсанчасти есть врачи-гинекологи. Женщине с ребенком в возрасте до 3 лет даже могут разрешить жить вне колонии, если она уже отбыла треть срока и вела себя хорошо. Очень важным является уровень здравоохранения — ведь в колонии находятся 34 пожилых женщины, 24 женщины-инвалиды. Есть больные гепатитом, СПИДом, раком…
— Как обстоят дела с досугом в колониях? Есть ли поблажки?
— Досуг, в принципе, такой же, как и в остальных, мужских колониях: клуб с телевизором, библиотека, спорт. Есть возможность закончить среднее образование и получить профессию. В женской колонии есть мечеть. Правда, роль муллы играет одна из религиозных заключенных — их там примерно 35. Здесь более часто появляются гости из неправительственных организаций и религиозных структур, читают лекции, проводят встречи. Например, в этот раз я вместе с моими коллегами из Общественного Комитета встретилась и с женщинами, и с подростками, проинформировали их о правах и возможности жалоб, ответила на вопросы. Очень важно занять досуг тех заключенных, которые не посещаются родными (таких примерно 50) и иностранок (11 женщин).
Впрочем, они могут поддерживать связь с родными по телефону — для этого оборудованы 6 кабинок. Однако для международных и междугородних звонков надо иметь на счету деньги. В последние годы в воспитательной колонии практикуются экскурсии в город, когда хорошо ведущих себя подростков в обычной гражданской одежде выводят в город (разумеется, под присмотром). Например, в этом году на Новруз была экскурсия в Музей истории Азербайджана. Дети видят обычную жизнь, обедают в кафе, приобщаются к культуре — это стимулирует.
— И последнее, после мониторинга данного учреждения, какие рекомендации были даны?
— Первая и самая главная рекомендация — это ускорить строительство новой колонии и периодически разгружать старую. В последние годы увеличилось число помилованных и условно-досрочно освобожденных женщин, что стимулирует их хорошее поведение, разгружает колонию и уменьшает бюджетные затраты (на содержание одного заключенного уходит до 6 тыс. манат в год). Другие пожелания — ускорить создание службы пробации, предусмотренной распоряжением президента, а также более активно применять альтернативные меры наказания для женщин, чтобы избегать их чрезмерной изоляции от семей.