О.БУЛАНОВА
Великий русский поэт Александр Пушкин до сих пор интересует исследователей. Не обделяют они вниманием и его потомков. Например, младшую дочь Наталию.
Она прожила жизнь, которой хватило бы на сюжет не одного романа. После ее смерти не осталось ни креста, ни плиты. Будто и не было ни слез, ни жизни, ни любви… Бесенок Таша — так называли ее в семье. Когда убили отца, ей было всего 8 месяцев, и Наталья Гончарова сразу же увезла детей из Петербурга в свое родовое имение в Калужской губернии.
Там и росла Наташа, окруженная любовью и заботой. Из четверых детей она была самой непоседливой и озорной. Впрочем, девочка отличалась хорошими манерами, прекрасным знанием русского и французского и уже в 13 лет поражала окружающих красотой, которую запечатлел известный русский художник И. Макаров. Когда вдова Пушкина решилась вновь выйти замуж, Таше было уже 8 лет. Время шло, Таша росла.
В семье Ланских все больше времени проводил юный граф Николай Орлов. Постепенно дружеские чувства сменились обоюдной пылкой влюбленностью. Когда Таше исполнилось 16, 24-летний юноша сделал попытку посвататься. Но его отец, глава Третьего отделения граф А.Ф. Орлов (преемник Бенкендорфа), был категорически против. «…лучезарная красавица Натали была для него всего лишь «дочерью какого-то сочинителя, убитого на дуэли», — писала сестра Наталии Александра Ланская-Арапова.
Пользуясь своим положением, вельможа-отец под благовидным предлогом отослал сына из России. Наташа скрывала от посторонних глаз печаль, гложущую сердце. Она была горда и своенравна, характером вся в отца, и невероятно скоро после растоптанного жара первой любви выбрала себе в кавалеры игрока и повесу Михаила Дубельта — сына начальника штаба корпуса жандармов генерала Дубельта, подчиненного… отца Николая.
Как-то ей «везло» на чиновников Третьего отделения… Многие ее современники подмечали в Наташе удивительное сходство с молодым Пушкиным и одновременно светящуюся красоту, доставшуюся от матери. «Несмотря на малоправильные черты лица… она могла называться совершенною красавицей. И если прибавить к этой красоте ум и любезность, то можно легко представить, как Наталия Александровна была окружена на великосветских балах и как около нее увивалась вся щегольская молодежь в Петербурге», — писал известный романист М.Н. Загоскин. Михаил Дубельт был в этой «свите» и мгновенно потерял голову.
С отчаянья, в отместку Орловым Наталия приняла предложение Дубельта. Тот славился невоздержанным нравом и пристрастием к картам, но ни мать, ни горячо любивший Ташу отчим не смогли отговорить упрямую девчонку и оттягивали согласие на брак почти год. Между помолвленными не раз возникали ссоры и размолвки. Но Дубельт, человек выдающегося ума и обладавший к тому же даром красноречия, клялся Таше в безумной любви. И она верила в его искренность. А зрелость жениха (он был на 13 лет старше) внушала надежду, что Михаил станет ей опытным наставником.
В феврале 1853 г. свадьба все-таки состоялась. Как при жизни опальному поэту Пушкину общение с шефом корпуса жандармов Леонтием Дубельтом приносило огорчения и неприятности, так и его дочери построить семейное счастье с сыном Дубельта не удалось. Михаил, заядлый картежник и мот, быстро проиграл все приданое жены — 28 тысяч рублей, с Наталией был груб, бешено ревновал, скандалил и бил ее.
И все чаще она выходила из дома в темной густой вуали и закрытом платье с длинными рукавами. Даже летом. Под ними она скрывала синяки. На ее прекрасном теле на всю жизнь остались следы шпор — в пьяной, бешеной ярости Дубельт топтал жену ногами и кричал: «Вот для меня цена твоей красоты!» В такой тяжкой ситуации Наталия умудрилась и родить троих детей, и содержать один из лучших домов в столице, и блистать на балах и раутах.
Но слухи о семейных бесчинствах Дубельта дошли до ушей Александра II, и 16 июля 1862 г. генерал был внезапно отчислен из полка, отстранен от должности и отправлен в бессрочный отпуск. В том же году, после девяти лет совместной жизни, Наталия с двумя старшими детьми приехала к тетушке, сестре матери, жившей в словацком селении Бродзяны с мужем, австрийским бароном Фризенгофом. В это время у Фризенгофов гостила и мать Наталии. Туда же не замедлил явиться и Дубельт и заявить, что затевает бракоразводный процесс.
Нынешнее положение Наталии было безвыходным, будущность казалась беспросветной. Но она не унывала, ее поддерживали необычайная твердость духа и сила воли. Оставив детей на попечение матери и родственников, Наталия скрылась от Дубельта, уехав из Словакии. Она производила настоящий фурор в любой стране, где бы ни появлялась, но сердце ее молчало.
Несколько лет прошло в бесконечных скитаниях: Швейцария, Италия, Австрия, Франция… Не было постоянного пристанища, дома, положение Наталии было на тот момент неопределенным и безрадостным. Наконец она осела в Германии. И вот там случилась судьбоносная встреча. С этим человеком Наталия виделась и ранее, когда за 10 лет до описываемых событий принц Николай Вильгельм Нассауский, приехав в Россию на коронацию Александра II как представитель прусского королевского двора, увидел на балу 20-летнюю дочь Пушкина. Они не могли тогда оторвать глаз друг от друга и протанцевали всю ночь напролет.
Не остановило их даже присутствие Дубельта. Даже разразившийся потом скандал не заставил Наталию пожалеть о головокружительном вальсе. И вот, спустя годы, они встретились вновь. Николай Вильгельм попросил руки Наталии: принц хотел жениться на разведенной женщине с тремя детьми, незнатного рода, иностранке…
Они обвенчались в Лондоне 1 июля 1867 г., и ради своей любви принц отказался от прав на престол. Муж выхлопотал для супруги титул графини Меренберг — по названию крепости, являющейся родовым владением принцев Нассау, и они поселились в Висбадене. Документы о разводе Наталия получила только в 1868 г., будучи уже морганатической женой принца Нассауского. Ее новый брак, в отличие от первого, был долгим и счастливым.
Добродушный немец обожал свою жену! Она родила ему сына и двух дочерей. Принцессой она, конечно, не стала — брак был неравным и не давал ей прав на вступление в семейство герцогов Нассау. Но родственники мужа тепло приняли ее (хотя и не сразу), и Наталия в своих новых владениях чувствовала себя легко и комфортно. Дворец, где они жили с принцем, ее стараниями был превращен в музей.
Наталию окружала атмосфера любви и почитания. Говоря о дочери Пушкина, все современники отмечали, что она унаследовала нрав отца, за словом в карман не лезла. И сейчас еще в Висбадене ходят легенды о ее острословии. В их дом были вхожи литераторы и музыканты, в галерее собрана богатая коллекция редких картин, садовые цветы знали прикосновение ее рук. Она много читала почти на всех европейских языках, путешествовала, была отличной наездницей. В истории литературы Наталия осталась как хранительница писем Пушкина к жене.
Когда Наталия решилась опубликовать их, обратилась за помощью к Тургеневу — из желания донести слог своего великого отца до других поколений. Лучшего посредника трудно было найти — писатель почел для себя за честь заняться изданием пушкинского наследия. Он искренне и сердечно благодарил Наталию за поступок и выразил надежду, что «ту же благодарность почувствует и окажет ей общественное мнение».
Но когда в «Вестнике Европы» за 1878 г. появились эти письма, на дочь поэта обрушилась вовсе не лавина признательности, а кипящая лава негодования. Даже братья Александр и Григорий не были на стороне сестры и… собирались вызвать Тургенева на дуэль за оскорбление чести семьи! Не будем забывать, что в XIX в. шкала моральных ценностей была совсем иной. Это сейчас мы не можем себе представить истории литературы без пушкинских писем, а тогда предание гласности интимной жизни поэта почли поступком вопиющим!
С оригиналами этих писем Наталия рассталась только в 1882 г., передав их на хранение в Румянцевский музей. Да и то не со всеми — письма Пушкина к Натали Гончаровой, написанные им еще до венчания, так и остались у нее. Потом по наследству перешли к ее дочери, графине Софии Торби (морганатической супруге Великого князя Михаила Романова). Когда зять Наталии продал бесценные письма Дягилеву, она пришла в сильнейшее негодование, но предпринимать что-либо было уже поздно.
Относительно недавно эти письма наконец-то попали в Румянцевский музей после долгих и мучительных переговоров. Недоступность части пушкинских архивов, принадлежащих потомкам Натали, объясняется еще и тем, что ее внуки, правнуки и праправнуки породнились не только с родом Романовых, но и с английской правящей династией. Прапраправнучка Пушкина герцогиня Вестминстерская Натали — крестная мать принца Чарльза, сына королевы Елизаветы II.
В 2004 г. увидела свет книга Наталии Пушкиной-Меренберг «Вера Петровна. Петербургский роман». О его истории рассказывает графиня Клотильда фон Ринтелен, передавшая рукопись своей прабабушки издательству: «В 40-е гг. XX в. мой отец, граф Георг фон Меренберг, получил из Аргентины пакет от своей тетки Ады, урожденной графини фон Меренберг. Мы так надеялись получить от богатой тетки… что-то ценное — и вот тебе на! В пакете оказались лишь листы старой бумаги… Читать их никому не пришло в голову.
«Наследство», такое незначительное, как мы тогда полагали, было кинуто за шкаф… В 1991 г. я приехала в Петербург, стала изучать русский. Летом 2002 г. случайно (а может, это была судьба?) мне в руки попалась та рукопись. Чем больше я вчитывалась, тем больше узнавала в героине… свою прабабушку. Она описала свою жизнь, вновь пережив на страницах мучительную историю первой любви и драму первого брака». Стоит ли говорить, что эта рукопись, как и вышедшая впоследствии книга, стали настоящей сенсацией не только для пушкинистов? Наталия прожила долгую и яркую жизнь. Детей она учила говорить по-русски. И интерес к русским корням сохранился и у ее далеких потомков.
До конца своих дней она отличалась ясностью ума, хладнокровием и непреклонностью нрава. И не смогла простить Российскому юбилейному комитету по празднованию 100-летия Пушкина того, что ее не сочли нужным пригласить на открытие памятника поэту в Москве. И не отдала Румянцевскому музею на хранение 11 писем отца.
Узнав, что по законам княжества Нассау она не сможет после смерти покоиться рядом с телом любимого мужа, пожертвовавшего ради нее всем, Наталия велела развеять свой прах над его могилой. Этот пункт завещания был исполнен ее родными 10 марта 1913 г. Ни креста, ни венка, ни плиты после младшей дочери Пушкина не осталось. Остались лишь портреты и память. В ее апартаментах во дворце-музее в Висбадене всегда живые цветы.
В одной из комнат на стене висит портрет ее отца. Напротив — по злой иронии судьбы — портрет другого родственника семьи, Николая I. Они смотрят друг на друга — два непримиримых современника, гений и его венценосный гонитель.
И вспоминаются слова поэта: «Водились Пушкины с царями…» Вот ведь судьба! София, дочь Наталии и принца Нассауского, выбрала в мужья внука Николая I, того самого человека, который намеренно и публично унижал ее деда. Того, кто тайно любил жену Пушкина Натали. Того, кто, пожалуй, единственный во всей России радовался смерти великого русского поэта…