Дж.АЛЕКПЕРОВА
На вопросы Echo.az отвечает азербайджанский эксперт, главный редактор АМИ «Новости-Азербайджан» Гюльнара Мамедзаде
— Каким, на ваш взгляд, 2016 год был для стран постсоветского пространства с политической точки зрения?
— Год был неоднозначный, накапливалась база для развития самых противоречивых тенденцией в контексте международных отношений, экономики, за кульминацией которых мы будем наблюдать как в 2017, так и в последующие годы. Даже последние события уходящего года формируют очень тревожные ожидания, прежде всего в сфере безопасности. Постсоветские страны в 2016 году отметились 25-летием существования в статусе независимых государств, то есть завершением первого базового этапа после распада СССР. На данном этапе наши государства вновь так или иначе встраиваются в крупные системные блоки и процессы. Это практически неизбежные правила выживания в условиях глобальных мировых перемен. В процессе жесточайшей конкуренции мировых проектов выбор должен быть сделан, возможно, даже не нами, а за нас. Страны СНГ определят свое место, скорее всего, в континентальном блоке Евразии. В каждой из наших стран своя внутриполитическая специфика. Но присутствуют, и они очевидны, общие, характерные для нас тенденции. Где-то с признаками активности, где-то пассивно происходит смена поколенческих элит, пока относительно безболезненно. От скорости процесса кадрового обновления не в последнюю очередь зависит возможность реализации тех реформ, которые так давно ожидаемы в наших обществах.
Только перемены, способные хотя бы частично рассосать социальный дисбаланс и предложить людям условия не только для выживания, но и элементарного развития, могут служить основой для поддержания стабильности. Жесткие проявления экономического кризиса подвигают власти наших стран к необходимости принятия быстрых, эффективных решений. Но в 2016 году движение в направлении реформ не получило необходимого наполнения, к сожалению. Если следовать этой тенденции в стиле «авось переживем», то не исключено, что 2017 год постсоветские страны будут измерять свои показатели уже в рейтинге выживания. Правда, у всех своя шкала выживания: элиты будут сражаться за сохранение власти, как гарантии сохранения жизни и капитала, а социально уязвимые индивидуумы — за поддержание хотя бы элементарных жизненных устоев. То есть конец 2016 года — это время принятия решений, откладывать которые более не представляется возможным. Этот тезис можно отнести к любой из постсоветских стран.
— Какие достижения, и наоборот, вы можете выделить за 2016 год в отношениях Азербайджана и России?
— За последние два года российско-азербайджанские отношения прагматично скорректированы с коэффициентом наибольшей взаимной полезности. Точка взаимного разворота была обозначена после 2013 года, далее стороны углубляли этот процесс. В 2016 году Азербайджан стал партнером по диалогу в ШОС, Азербайджан, Россия и Иран дали новый импульс проекту «Север-Юг», сместился баланс интересов РФ через призму карабахского урегулирования, что не в интересах Армении, военно-техническое сотрудничество Москвы и Баку также напрягает Ереван. Параметров роста много, включая экономическое и гуманитарное взаимодействие.
Помню, два с лишним года назад в своей статье в РИА «Новости» «Российская осень» в Азербайджане» я так и прогнозировала дальнейшее развитие отношений между двумя странами. Поскольку логика процессов такова, но тогда эти выводы показались многим как в российской аудитории, так и азербайджанской, преждевременными, Что мы видим сегодня: Азербайджан стал для РФ важным партнером в регионе, достаточно проанализировать ракурс российско-турецких отношений. Тренд на конфронтацию с Турцией при получении повода был активно подхвачен определенной частью политической элиты и СМИ в РФ, не заинтересованной в развитии российско-турецкого диалога. Кому это выгодно, понять несложно. Но именно из Баку звучали осторожные, но значимые примирительные акценты. Сегодня российско-турецкие отношения, несмотря на трагические инциденты с погибшими летчиком и послом, поддерживаются на разумно полезном уровне, имеют стратегическую перспективу, если будут защищены от очередных провокаций. Очень перспективная конфигурация в регионе может сложиться с участием России, Турции, Ирана и Азербайджана.
— Какое самое запоминающееся политическое событие 2016 года вы можете обозначить, в том числе и для Азербайджана?
— 2016 год, на мой взгляд, прошел под бременем девальвации национальных валют, трансформации моральных ценностей, дальнейшей социальной поляризации, отмечен ростом напряженности в международных отношениях. Вероятно, все эти факторы являются прологом к более глобальным изменениям, которые так или иначе затронут всех. В мире накоплено так много негатива, что только кризисные, к сожалению, проявления способны его оздоровить. Непосредственно для будущего Азербайджана значение будут иметь такие события, как развитие проекта «Север-Юг», закрепляющего за Азербайджаном роль ненавязчивого модератора и логистического центра в регионе. И итоги конституционного референдума, применение которых в следующем году в принципе могут привести к структурным и кадровым изменениям.
-Как бы вы оценили 2016 год с точки зрения урегулирования карабахского конфликта?
— Апрельские события открыли путь к изменению статус-кво. Более того, ситуация в регионе складывается таким образом, что Российская Федерация в силу своих стратегических интересов обновляет список приоритетных партнеров с включением Турции и Азербайджана. Тем самым минимизируется паразитарный ресурс армянской власти. Понимание неизбежных изменений не в пользу Армении затрагивает частично и армянское общество. Возможно, что число сторонников Бакинской декларации, как платформы мира, будет расти, то есть 2016 год дал определенные надежды, что сдвиг возможен. Но если эти тенденции не будут закреплены в дальнейшем, 2017 год может принести осложнения военного характера.